ЧАДО, ДАДУНЮШКО — дитя, деточка.

ЧАЙКОВСКИЙ Михаил (1808-1886)   —   политический   деятель   и   писатель. Родился в старшинской казачьей, но зна­чительно      полонизированной семье помещика Бердичевского уезда. От юных лет стал горячим   сторонником   польско-казачьего   объединения,   пок­лонником памяти гетмана Выговского и его идеи создания польско - литовско - казачьей Речи   Посполитой.   Во   время польского    восстания 1830 г., как и   многие  другие   Казаки Днепровского   Правобережья, вступил добровольцем в "каза­чий" полк Ружицкого, на сто­роне Поляков. После пораже­ния Поляков, Ч. эмигрировал во Францию, а оттуда перехал в Турцию, где пытался создать смешанную польско - казачью армию, привлекая в нее оказавшихся там Поляков и эмигран­тов  Нскрасовцев   и   Запорож­цев. Он проектировал  постро­ить ее организацию на осно­вах,  принятых  раньше в Ду­найской Сичи, и подготовить­ся с нею к след, польскому вос­станию. Для того, чтобы уста­новить  более тесные связи с влиятельными турецкими  кру­гами, Ч. в 1851 г. перешел в магометанство  и  принял имя

Садык-паши (см.) Однако, за недостатком добровольцев, его предприятие потерпело не­удачу и польское восстание 1863 г. прошло без участия его "Казаков".

Как писатель Ч. пользовался значительной популярностью у польских читателей, писал на их языке и одно из своих про­изведений, "Думы о Гетмане", посвятил памяти Выговского. Он оставил также интересные мемуары о времени своего пре­бывания в Турции. Они печа­тались в журнале "Русская Ста­рина".

В 1886 г. под влиянием ду­ховной депрессии, будучи уже в преклонном возрасте, Ч. по­кончил жизнь самоубийством.

ЧАЙКОВСКИЙ Петр Ильич — род. 7 мая 1840 г. в г. Воткинск по месту службы своего отца; всемирно известный и повсюду высоко ценимый ком­позитор.

С. В. Болдырев утверждал, что Ч. вел свой род от Запо­рожских Казаков; музыкаль­ный критик и биограф Ч-ского пишет о том же: "Предок его, от которого Чайковские вели свою родословную — был ка­зачий атаман "Чайка" (Новое Русское Слово, 26 апреля 1960 1 года, Нью Йорк). А. А. Чай­ковский, племянник композитора и сын его брата нижего­родского губернатора Анато­лия Ильича, тоже говорил, что один из его предков, хорун­жий Ч., в 1709 г. сражался под Полтавой в казачьих рядах. Подобное свидетельство мож­но встретить и в украинской литературе, где в его роду вспоминается казачий полков­ник. Мать же композитора бы­ла француженкой. От этого казачье-французского альянса пришел на свет музыкальный гений.

Ч. с детства отличался повы­шенной впечатлительностью, он глубоко и почти болезнен­но воспринимал стихию зву­ком. Однажды в детстве, про­слушав вечером оперные ме­лодии, воспроизведенные ста­ринным оркестрионом, он по­сле никак не мог заснуть и с плачем жаловался: "музыка не уходит из моей головы, не да­ет мне спать!". Его учили игре на пианино, по обычаю того времени, не придавая, однако, большого значения этим заня­тиям. Двенадцати лет его от­дали учиться в Петербургское Училище Правоведения, а окончивши его Ч. три года слу­жил чиновником Министерст­ва Юстиции. Он интересовался музыкой, посещал оперу, но только на двадцать первом го­лу почувствовал в себе твор­ческие силы; появились его первые сочинения. В 1862 г. он оставил службу и поступил в Петербургскую Консервато­рию. Произведения, созданные

им в годы его пребывания в этой школе, заслужили востор­женную оценку друзей музы­кантов.

Курс наук он окончил с се­ребряной медалью в 1866 году и тотчас же был приглашен в Московскую Консерваторию преподавать теорию гармонии. Уже от этого времени начался его непрерывный подъем в свободном творчестве по пути к мировой славе.

В 1877 году Ч. женился на Антонине Милюковой, девуш­ке неуравновешенной и склон­ной к истерии. Брак оказался неудачным. В течение несколь­ких недель он безуспешно пы­тался привыкнуть к сожитель­ству с нею, убедился в невоз­можности этого, очень огор­чался и страдал, пробовал да­же окончить жизнь самоубий­ством и в конце концов ее ос­тавил, чтобы никогда в жизни больше с нею не встречаться. Она умерла в доме умалишен­ных. Биограф композитора го­ворит, что причиной этой се­мейной трагедии послужили какие-то сексуальные извра­щения в его психике, но сущ­ность их доказать трудно. Эта сторона жизни скрыта от по­сторонних глаз.

Тринадцать лет после этого, крупную роль в жизни Ч-кого играла одна из самых богатых женщин в России, Надежда Филаретовна фон Мекк. Она никогда в жизни с ним не встречалась и знала его толь­ко по музыкальным произведениям и по переписке с ним. Но сумев оценить его необычайную творческую силу, она стала его меценатом-опекуном, стала его далеким, но искрен­ним и бескорыстным, другом, постоянно со стороны следила за его жизнью и во время при­ходила с моральной и матери­альной помощью. Она дала ему возможность не заботить­ся р хлебе насущном и посвя­тить все свои силы созданию необычайных музыкальных произведений. Но, вдруг, в 1890 г. она сразу, по невыяс­ненным причинам прервала пе­реписку с ним. Этот разрыв Ч. принял с большой моральной болью, а материально он в это время был уже достаточно обеспечен, так как император Александр III, наградил его ор­деном св. Владимира в 1888 г., распорядился выплатой ему постоянной правительствен­ной пенсии. Ч. продолжал тво­рить и пожинал заслуженную славу.

В 1891-ом году его с оваци­ями встречал Нью Йорк.

В самый расцвет своего ге­ния и славы умер, как и его мать, от холеры 6 ноября 1898 года в Петербурге.

Ч. проявил свое необычай­ное дарование во всех видах музыкального творчества. Он создал свой особенный стиль, отличающийся от всякого- дру­гого, и потому музыка его произведений легко узнается слушателями. Кроме множест­ва лирических произведений,

романсов, серенад, квартетов, трио, он создал несколько сю­ит, концертов, музыкальных картинок, шесть симфоний, му­зыку балетов: "Лебединое озе­ро", "Спящая красавица", "Щелкунчик" и оперы: "Ночь под Рождество", "Мазепа", "Евгений Онегин", "Пиковая дама", "Орлеанская дева", "Ча­родейка", "Иоланта", "Воево­да", "Опричник",

Композитор нашего времени Д. Шостакович пишет о его творчестве: "Музыка Чайковского не только краеугольный камень русской музыкальной культуры и мировой музыки... Она в то же время творческая и техническая энциклопедия, к которой каждый русский композитор обращается за справками во время своей ра­боты".

ЧАКАН — водолюбивое юж­ное растение с пахучими шпагообразными листьями; то же, что русское рагоз или ежего-ловка.

ЧАКУША — деревянный кистень или молот для глушения крупной рыбы, попавшей в не­вод; также — чекуша. ЧАПЕЛЬКА (дон.) — застёж­ка, петля.

ЧАПЕЛЬНИК — кухонная при­надлежность, двойной крючок-имало с деревянным черенком для передвигания сковородок.

ЧАПЛЯ — багор, длинный шест со стальным острием той же формы, как конец рыбо­ловного крючка.

ЧАРГУНЦЫ (некр.) — чер­вонцы.

ЧАЯТЬ (некр.) — надеяться, ожидать: "чадо моя любо ча­янная", "пришли вести давно чаянные".

ЧЕБАК - рыба семейства кар­повых, по русски лещ.

ЧЕБОТАРЬ  —  сапожник.

ЧЕБРЕЦ, ЧЕБОРЕЦ — души­стая трава с лиловыми цвета­ми;    в    дикорастущем    виде встречается на тучном черно­зёме казачьих степей. Называ­ют ее также чобор.

ЧЕВЯКИ   —   низкая  кожаная обувь без твердого задника; с древних времен  в   обиходе у Кавказцев,  которые надевают их поверх кожаных чулок-но­говиц.

ЧЕДЫГИ — сапоги астрахан­скою фасона, остроносые, на высоком каблуке. ЧЕКАН — средневековое ка­зачье оружие; боевой молоток с топориком на длинной ручке, для разрушения панциря.

ЧЕКМАРЬ — примитивное оружие, пастушья палка с шишкообразным утолщением на конце.

ЧЕКМЕНЬ — старинная верх­няя одежда Казаков; Ч. шился из сукна в талию и с широки­ми рукавами, стянутыми в за­пястье манжетом; по основным линиям кроя и по способу за­пахивания правой полы на ле­вую, подобен скифским кафта­нам с древних изображений, а также кавказской черкеске. Расхожий Ч. длиною до колен, а праздничные на 15 или 20 сантиметров длиннее, перед­ние полы цельные, спина раз­резная по талии, грудь открытая почти до пояса, как в чер­кеске, полы обшиты кругом широкой парчевой или узор­чатой цветной ширинкой; ру­кава часто имели разрез по внешнему шву между локтем и плечом, так что их можно бы­ло откидывать за спину. Па­радный Ч. носился в распашку поверх бешмета и холодного оружия, а расхожий стягивал­ся поясом, на котором снару­жи навешивалась шашка. (По рисункам А. И. Ригельмана).

ЧЕКУНОВ Иван Степанович (дон.) — род. в 1876 г., стан. Раздорской, доктор медицины; до 1920 г. был новочеркасским врачом, после эмигрировал за­границу и проживал в Париже. Организатор и первый предсе­датель Общеказачьего Союза во Франции, а как врач всегда готов был безвозмездно прид­ти с помощью ближнему. Умер 16 сентября 1957 г. в бедности.

ЧЕЛАУЧ — женская прическа Казачек. Четыре косички спле­тались в одну косу, которая укладывалась вокруг головы и покрывалась повязкой или ши­рокой лентой; из-под ленты на виски падали подвески-чики-лики. Археолог С. А. Плетнёва говорит, что такая повязка из фаты называется у кочевых на­родов словом "жаулык" (МИА 62).

ЧЕЛБА — большая разлив­ная ложка.

ЧЕЛЕНГА — упругая кисть или султан на парадных киве­рах казачьих генералов; введе­на в форму 17 февраля 1809 г.

ЧЕЛОБИТЬЕ (некр.) — прось­ба, прошение.

ЧЕЛЯДКА (некр.)   — прислу­га, служанка, домоработница.

ЧЕМЕЗИН   —    кожаный    ко­шель.

ЧЕПЕГА - КУЛИШ Захйрий Алексеевич — род. в 1726 г., атаман Черноморских Казаков. Ко времени разгрома Сичи он был полковником во главе Протовчанской паланки. Отой­дя после этого к Черному мо­рю, Ч. в 1787 г. оказался в чис­ле смирившихся с русской вла­стью, присоединился со свои­ми Казаками к войскам Потем­кина и после гибели Сидора Белого был избран их атама­ном. Под Бендерами в 1789 г. был ранен в плечо, но в сле­дующем году 11 декабря сно­ва вёл свой отряд на штурм Измаила. Еще через год ока­зался за Дунаем в авангарде армии Кутузова, где успешно действовал против Турок.

За эту Турецкую кампанию атаман Ч, был награжден чи­ном бригадира армии, ордена­ми св. Георгия 4-го и 3-го клас­сов, св. Владимира 3 ст., золо­тым Измаильским крестом и саблею, украшенною алмазами. Вместе с тем, слава о подвигах Казаков и их атамана решила вопрос о переселении Запо­рожцев на земли Приазовья, отобранные от Турок. В 1792 году атаман Ч. привел Черно­морцев в этот опустошенный воинами край, где они и обос­новались в сорока станицах-ку­ренях. В дальнейшие годы ата­ман Ч. водил своих Казаков в

новые бои, участвовал с ними в штурме Варшавы и вновь награжден чином генерала и орденом св. Владимира Боль­шого креста. Умер он в 1797 г. и погребен в Екатеринодаре около соборной церкви.

ЧЕПИГИ — ручки плуга.

ЧЕПРАК — 1) В старых ка­зачьих сёдлах чехол из кожи или крепкой материи, натяну­тый на деревянный арчак и свисавший ниже его по бокам лошади; сверху покрывался кожаной подушкой, а откры­тые его части украшались тис­нением, серебряными украше­ниями или вышивками; 2) по Ригельману, особый женский пояс "с золотыми, серебряны­ми, а иные с дорогими ка­меньями и медными по ремню бляшками разными узорами сделанными и напереди с замошною пряжкою".

ЧЕПУРА — птица цапля.

ЧЕПУРИТЬСЯ — прихораши­ваться, чиститься, наряжаться.

ЧЕРВЛЕНЫЙ ЯР — Область и река в бассейне Среднего Дона. Они стали известны ис­тории по грамотам москов­ских митрополитов, адресован­ным "к баскакам, и к сотни­кам, и к игуменам, и ко всем христианам Червленого Яру и ко всем городам по Великую Ворону". Так было адресовано послание митр. Феогноста в 1334 г. В 1360 т. митрополит Алексий снова адресовался ко всем христианам "обретаю­щимся в переделе Червленого Яра и по караулам возле Хопор до Дону, попом и дьяконом, и к баскакам, и к сотни­кам и к боярам". Никоновская летопись упоминает Ч. Я. под годами 1389 и 1400, но также не определяет достаточно точ­но его местоположения. Теперь это географическое наз­вание исчезло из употребле­ния. Вероятнее всего, раньше так называлась река Воронеж и пограничная полоса факти­ческих владений Золотой Ор­ды, проходившая по верховь­ям рек Медведицы и Хопра к Великой Вороне. Ее жители находились в духовном веде­нии христианской Сарайско-Подонской епархии и, несмот­ря на многолетние увещевания митрополитов, не выражали желания перейти в епископию Рязанскую. От половины XV века "передел" Ч. Яра перешел в ведомство митрополита кру-тицкого, наследовавшего все дела Сарайско – Подонской.

ЧЕРВОНЫЕ КАЗАКИ -  две

дивизии Красной армии, нача­тые формированием на Украи­не после ухода оттуда герман­ских оккупацией. войск в 1918 г. Первые кадры Ч. К. создал в Чернигове юный большевик Примаков, в качестве красных партизан. Потом к его неболь­шому отряду присоединились украинские революционные полки: Богуновский, Таращанский, Нежинский и кавалерий­ская бригада ленинцев из "незаможных селян". Все эти ча­сти ни по происхождению бой­цов, ни по строю, ни по духу, с Казаками ничего общего не

имели и назывались казачьи­ми произвольно только для то­го, чтобы использовать ро­мантику казачьего имени. По­добные примеры пользования , нашим именем случались И раньше, во время народных восстаний в Польше и России. В 1669 г. на Раде в Глухове Ка­заки возмущались тем, "что пахотные мужики самовольно хотят называться Казаками и поднимают смуты, а тем са­мым прямым Казакам чинят бесчестие" (Н. Костомаров, Русская история в жизнеопи­саниях, т. 2).

К концу русской Граждан­ской войны Ч. К. развернулись в две дивизии: Запорожскую и Черниговскую. Они составили корпус, которым командовал тот же Примаков. В 1925 г. он был откомандирован в Петро­град, а полки корпуса из пар­тизанских переведены на поло­жение регулярных частей, по­полнявшихся из украинских и русских губерний.

ЧЕРВЧАТЫЙ (некр.) — ма­линового цвета.

ЧЕРЕМИСИНОВ В. (уссур.) — подъесаул и командир сотни Уссурийского каз, полка; кавалер ордена св. Георгия 4 ст.; убит в 1915 г. на фронте 1-ой Мировой войны.

ЧЕРЕПА (некр.) — хворост, сухие ветки.

ЧЕРЕШНЕВ Вячеслав Василье­вич (куб.) — род. в 1895 г., ст. Усть-Лабинской, сын екатеринрдарского нотариуса Васи­лия Яковлевича Ч. и его жены урожд. Ткачевой из ст, Сенгилеевской;   полковник. Осенью 1914 г., со второго курса Юридического факультета Московского  университета   поступил в петербургское Павловское военное училище и весной следующего   года   из   портупей- юнкеров произведен в первый офицерский чин, После этого, прослушал   курс   подрывного класса при Николаевском ин­женерном училище,  был  ко­мандирован   в   саперный   ба­тальон на Австрийский фронт. Во время Первой Мировой войны получил за выполнение боевых заданий многие обер-офицерские награды  и  орден св. Владимира 4 ст., но был тя­жело контужен   взорвавшимся при установке фугасом.

После Октябрьского перево­рота, в ноябре 1917 г. Ч. воз­вратился на Кубань и уже с де­кабря того же года состоял в рядах отряда, боровшегося с нашествием красной гвардии, совершил Первый Кубанский поход и в конце его был ранен вод ст. Кагальницкой. По выз­доровлении назначен офице­ром 1-го Запорожского полка, в котором и прошла его служ­ба от младшего офицера до должности командира полка. За два года три раза ранен, и за отличия в боях дважды на­гражден внеочередным произ­водством в следующие чины. Полковником стал уже 24-х лет отроду.

В марте 1920 г. полк. Ч. боль­ной тифом вывезен из Новороссийска в Египет. По выздо­ровлении возвратился  оттуда

на Крымский фронт в свой За­порожский полк, а после де­санта   на   Кубань   продолжал службу в должности начальника конвоя при штабе 2-й ар­мии. Став эмигрантом, некото­рое время служил ездовым ан­глийской батареи у Константи­нополя; от 1923 г. проживает в США. Здесь, работая в ноч­ных сменах на фабрике, про­шел  трехлетний  курс юриди­ческого   факультета  Пенсиль­ванского   университета,   полу­чил диплом адвоката и занял­ся судебной практикой в Фи­ладельфии. Во время Второй Мировой   войны   Ч.   поступил добровольцем в береговую ох­рану   США,   а   одновременно преподавал русский язык клас­су морских офицеров и буду­щим дипломатам в Хавефорд-колледже. От октября 1946 го­да состоит в резерве с чином лейтенант-командора,   возвра­тился к адвокатской практике и вскоре  получил должность управляющего одним из хими­ческих заводов.

Ставши американцем Ч. не ушел от интересов родного на­рода, состоял атаманом Обще­казачьей станицы в Филадель­фии, много помогал Казакам оставшимся в Германии и спо­собствовал их переезду в Сое­диненные Штаты. В 1964 году стал одним из основателей Казачьего Национального Пред­ставительства за рубежом.

ЧЕРКАСИЯ  —  горная страна на Сев. Кавказе, названная так, очевидно, во имени древнего  народа Керкетов или Церкетов. По Константину Багряно­родному в ее западной части лежала Касахия, а в персид­ской географии того же вре­мени там указана Земля Касак, упирающаяся в Азовское море. Европейские путешест­венники пишут ее название — "Циркасня" и знают этот край от XIII в. Точные пределы Ч. указывает Итальянец Амброзио Контарини (XV в). По его словам она тянулась вдоль все­го Кавказского горного хреб­та от Абхазии до Дагестана. В русских летописях это — Черкасы, как и все народы там проживавшие. Ч. избежала власти золотоордынских ха­нов, в конце XV в. она попала в сферу политических влияний Турции и после этого ее имя исчезает из исторических па­мятников.

ЧЕРКАССК НОВЫЙ — Горо­док основанный ок. 1650 года близ крепости Острогожск. В нем поселилось до тысячи се­мейств Запорожских Черкасов, во главе с полковником Ива­ном Дзиковским, вышедших из "Литвы" от ужасов крова­вой и безнадежной Казачье-Польской войны.

ЧЕРКАССКИЙ ГОРОД (дон.) — одно из старых казачьих поселений на Дону в 60 клм. от Азовского моря. От 1644 г. здесь свыше 150 лет находился центр управления Доном и его военные кадры, — Главная Вой­ска. Точных данных о времени его основания не сохранилось. Ранний русский историк Болтин считает Ч. Г. поселением Днепровских Черкасов, отстав­ших от пятитысячного казачь­его отряда, будто бы пришед­шего в 1569 г. с князем Михаи­лом Вишневецким на помощь русским под Астрахань. Одна­ко, такую помощь приходится считать не только сомнитель­ной, но и совершенно неверо­ятной: князь М. Вишневецкий был неизменно верным под­данным Речи Посполитой, во­евавшей в то время с Москвой. Он не мог повести подвласт­ных ему Среднеднепровских Казаков на помощь московско­му царю, врагу его родины. Дата, указанная Болтиным, то­же не может отвечать действи­тельности, т. к. еще в 1580 г, между Нижними Раздорами и Азовом никаких казачьих по-' селений не было и царь про­сил Донцов особенно обере­гать его послов в Турцию именно на этом участке.

Судя по названию, город был, действительно, основан теми Казаками, которых назы­вала и Черкасами, т. е. выходцами из Черкасии, покинув­шими ее в 1582 г., во время наиболее обостренной борьбы между жителями Сев. Кавказа и крымским ханом, когда кав­казские степи, снова наполни­лись полчищами Турок. По­этому основателями Ч. города следует считать тех жителей приморских районов Кубани, о которых за 60 лет перед этим писали Герберштейн и Матвей из Мехова, как о хри­стианах славянской речи. Недаром первые морские походы с Дона относятся к 1584 году, причем от этого времени ис­ходным пунктом каждого тако­го предприятия служил имен­но Ч. Г. Его аванпостом вско­ре стал Монастырский горо­док на 12 клм. ниже по Дону. В 1643 г. оба эти передовые поселения стали жертвой не­ожиданного нападения Турок и Татар, но уже в следующем году Казаки не только заново отстроили, но и укрепили Ч. Г. Сюда перешли Главный Стан и Всё Великое (Главное) вой­ско Донское.

От этого времени население города непрерывно увеличива­лось. К 1672 году в его стенах, на   острове   между   Доном и Протокой помещалось четыре станичных    общины:   Черкас­ских две,  Средняя и Павлов­ская. Вскоре к ним пристрои­лись   Прибылянская    и   Дурновская. К концу XVII ст. Ка­заки заселили и соседний ост­ров, приместив там пять но­вых станиц: Скородумовскую, Тетеревскую и три Рыковских (Верхнюю,  Среднюю  и Ниж­нюю). Несомненно, все они по­полнялись    и    Запорожскими Казаками, уходившими с Днеп­ра и Донца. Тогда же, при двух подгородных хуторах, высоки­ми валами   окружены  загоны для скота и конских табунов, а около них за Протокой осно­вано     поселение     "базовых" (оседлых) Татар, пожелавших жить около-Казаков.

Вскоре Ч. Г. вырос в круп­ный центр международной торговли; его рынок с "Гречески­ми  рядами"   стал  привлекать купцов из стран Балканского полуострова,   с   Кавказа,   из Ирана, Киева и Москвы. С юга и востока на  казачий рынок шли шелковые и парчёвые тка­ни,   персидские  и   индийские шали,     ковры,     драгоценные камни,   перламутровые,   жем­чужные    и   коралловые   оже­релья,   клинки   для   шашек  и кинжалов, луки, металлические украшения для поясов и кон­ской сбруи, арабские и кара­бахские скакуны; Венеция до­ставляла стволы для пищалей и  пистолетов, Греки — олив­ковое    масло,    вина,    южные фрукты и восточные сладости; Киев присылал на Дон церков­ную утварь и облачения, хлеб, крупу, посуду, а Москва — де­ревянные и железные хозяйст­венные принадлежности, кана­ты, шнуры, нитки и дешевые ткани. Казаки, в свою очередь, предлагали    меха,    продукты скотоводства  и   рыболовства, предметы из боевой добычи и живой ясырь, спрос на кото­рый шел и с севера и с юга.

В Ч. городе помещался Вой­сковой атаман, все государст­венные учреждения республи­ки и Главная Войска, очеред­ные кадры бойцов готовых к обороне края. Здесь же прини­мались послы иностранных го­сударств, назначались и высы­лались свои дипломатические представительства к соседям. На широком майдане высился

величественный   собор,  возле которого собирались Вальные и Войсковые Круги для реше­ния очередных дел: выбора должностных лиц, суда по особо важным преступлениям, ре­шения вопросов о войне и ми­ре, распределения станичных земельных юртов и т. п.

Собор во имя Воскресения Христова был выстроен в 1650 году из дерева, а после пожа­ра на том же месте в 1706-19 гг. воздвигли новый — каменный, который стоит до сих пор. Это девятиглавый храм, построен­ный по обще-казачьим архи­тектурным вкусам, а потому сходный с некоторыми церква­ми Гетманщины. Он построен на одном из наиболее возвы­шенных мест (на юру), а для предохранения от особенно обильных вод разлива он вознесен на мощном и высоком фундаменте, внутри которого оставлены обширные подваль­ные помещения. Широкая лест­ница ведущая в храм, его па­перть и весь пол собора вы­ложены тяжелыми чугунными плитами. Каменная колоколь­ня стоит отдельно. Внутренняя отделка храма была выполне­на очень богато; девятиярус­ный иконостас заполняло мно­жество икон старого письма в дорогих ризах; серебро, золо­то, дорогие камни украшали всю церковную утварь; в риз­нице помещалась ценная биб­лиотека рукописных и старопе­чатных книг, в глухой каме­ре-сейфе хранились донские "клейноды", архивы и регалии, знамена, царские грамоты и другие важные документы.

Кроме собора, Казаки по­строили в стенах крепости каменную церковь апостолов Пе­тра и Павла, а также Ратницкую церковь Преображения Го­сподня на кладбище. Первую, на месте стоявшей там от 1602 года и сгоревшей в 1744 году, они отстроили в 1751 г., а вто­рую соорудили в 1781 г. Кро­ме них до нашего времени со­хранился Ефремовский жен­ский монастырь с церковью оконченной к 1761 г. Общий тип казачьего жилища в Ч. го­роде — "круглый курень", т. е. квадратный дом на высоком фундаменте с четырехскатной крышей, часто двухэтажный с нижним каменным и деревян­ным верхним этажами; перед входом крыльцо-рундук и сбо­ку от него наружная лестница на "галдарейку", опоясываю­щую весь дом на уровне вто­рого этажа. Наверху дома жи­ли, а внизу сохраняли хозяй­ственный инвентарь. У старооб­рядцев там иногда помещалась моленная. Но было также мно­го домов особенного типа: квадратные в плане, каменные двухэтажные с чрезвычайно толстыми стенами, а помеще­ния нижнего этажа были с мас­сивными кирпичными сводами. В жилых комнатах большие голландские печи, выложенные узорчатыми кафлями, на окнах снаружи — массивные желез­ные решетки; двери и ставни также железные, кованные; над окнами — выложенные из кир­пича украшения в стиле барроко. Крыша высокая четырехскатная, железная. "Каждый такой черкасский дом выглядел фортом или замком, где более состоятельные или за­служенные Казаки в случае ну­жды могли защищаться от внешних нападений или укры­ваться во время нередких внут­ренних возмущений. Когда-то из такого дома до последнего заряда отстреливался и Кондратий Булавин" (проф. М. А. Миллер). К тому же город еще долго не оставляли в покое Крымские Татары и Кубанские горцы. Еще в 1717 г. Банты Ги­рей с Татарами пытался взять и разграбить Ч, Г., но "Казаки, затворившись, делали им силь­ное супротивление и тем от дальнейшего намерения его удержали" (Ригельман).

Большая полая вода дон­ских разливов заливала почти весь город и часто подходила под самые двери жилых по­строек. Поэтому для дворов пользовались каждой возвы­шенностью (юром) и ставили дома не считаясь с улицами. Во время четырех - пятинедельных разливов, сообщение вну­три города поддерживалось на лодках-каюках или по мост­кам, устроенным вдоль маги­стральных линий на столбах высотою в 2-3 метра от земли. Такие мостки соединяли окра­ины с Правлением, церквами, кладбищем и рынком. По изо­билию воды Ч. Г. называли в шутку "Донской Венецией". "Кладбище издали привлекало к себе внимание Ратницкой церковью, расположенной в

его центре. Всё кладбище бы­ло покрыто прекрасными памятниками, каплицами, мавзо­леями, голубцами, мраморны­ми и чугунными плитами на могилах. Тут находились фа­мильные усыпальницы знатных родов, известных в истории Дона: Ефремовых, Краснощековых, Малчевских, Иловай­ских, Паздеевых, Машлыкиных, Грековых и др. Тут были могилы знаменитых атаманов. ХVII ст. — Наума Васильева и Иосифа Петрова, атаманов ка­зачьих войск в Азовских похо­дах при Петре I — Фрола Ми­наева и Василия Паздеева". "Тут же на кладбище отправ­лялся старинный и трогатель­ный обряд. Выступая в поход или на службу, Казаки собира­лись на кладбище возле Рат­ницкой церкви "в полной бое­вой". Служили панихиду по умершим и погибшим на вой­не. Затем прощались "на гробках" с родителями и брали с могилы землю, которую заши­вали в ладанки и одевали на грудь. Если Казак погибал на чужбине и его хоронили в чу­жой земле, то на нём лежала горсть родной земли" (проф. М. А. Миллер).

В 1743 г. Войсковой атаман Даниил Ефремов, посоветовав­шись со старшиной, начал по­стройку каменных стен вокруг города. Разрешения на это у русских властей он не спраши­вал, и потому комендант кре­пости св. Анны тотчас же до­нёс об этом в Петербург. Воен­ная Коллегия начала дело. Стену разрешили окончить, но только со стороны турецкой", а "со стороны Российской каменного строения" возводить "накрепко" запретили.

С продвижением России к берегам Черного моря и после покорения казачьих земель, Ч. Г. потерял свое былое зна­чение столицы независимой Донской республики. Мало то­го, он оставался воспоминани­ем о прошлом, неприятном для империи. Поэтому атама­ну Платову была подсказана мысль о желательности осно­вания другого административ­ного центра для Донского края, который всё еще сохранял не­которые следы автономности. Таким образом в 1805 г. возник город Новочеркасск, куда перешел не только Войсковой Стан со всеми правлениями и должностными лицами, но и несколько станиц полностью: Прибылянская, Дурновская, Скородумовская и три Рыковских, вместе с поселением базовых Татар, для которых ос­новано предместье Хотунок или Татарская слободка. Не за­хотели уходить со старого места только самые ранние ста­ницы: две Черкасских, Средняя и Павловская. Они объедини­лись под именем станицы Ста­ро-Черкасской и до 1920 года оставались хранителями памятников казачьей старины.

ЧЕРКАССКИЙ   ОКРУГ   —  до 1920 г. административный район во В. В. Донском; свыше 300 тысяч жителей, Казаков и иногородних; 9.350 кв. клм. с цен­тром в г. Новочеркасск; дру­гой город — Александровск-Грушевский, Казаки проживали в ст.: Аксайской, Бесергеневской, Богаевской, Грушевской Егорлыцкой, Заплавской, Кагальницкой, Кривянской, Манычской, Мелеховской, Мечетинской, Старочеркасской и Хомутовской.

ЧЕРКАСЫ — 1) Русское назва­ние кавказской горной страны; Черкасии (см.). 2) Жители Сев: Кавказа в старинном русском произношении; в летописях, это прозвище применялось ко всем народам проживавшим в стране Черкасии, но иногда на­зывают им и предков Днепровских Казаков, без сомнения, зная о их кавказском происхо­ждении. После прихода в на­ши степи Половцев - Кыпчаков и падения Томаторканской. державы, на границах Киев­ской Руси стали скопляться её недавние жители: Торки, Берендеи, Торпеи и другие. Они прослыли там под прозвищем, "Чёрные Клобуки". А в Мос­ковском летописном своде кон­ца XV века под годом 1152 поясняется: "Все Чрные Клобукы, еже зовутся Черкасы". То же повторяется и в Воскре­сенской летописи. Позднее от этих Черкас стали отличать Ч., Пятигорских, среди которых всё же оставалось немало хри­стиан славянской речи. Для Кавказа понятие Ч. пришло на смену такому же общему и не­точному летописному прозвищу Касаги, Касоги, Казяги. На Днепре оно надолго закрепилось за Казаками и много раз встречается  в русских  актах, причем тот народ, который в них фигурирует под именем Ч., по современным им польским данным известен, как Казаки. Полное Собрание Законов Рос­сийской   империи   пользуется термином Ч. еще и в 1766 году. , В томе XVII под № 12733 зна­чится: "Кто из помещиков, за­хватив в свое владение из порозжих   Государевых   земель; поселил на тех землях разных наций людей, яко то Малорос­сиян и Черкас и другого зва­ния, которых в вечность за со­бой   укреплять   запрещено,   а они за ними остаться и ныне пожелают, то на  оных Мало­россиян и Черкасов отмерить те земли на число душ".

Русский историк Н. М. Ка­рамзин имел достаточно осно­ваний для того, чтобы сделать свой знаменательный вывод, считая, что имя Казаков "в Рос­сии древнее Батыева нашествия и принадлежало Торкам и Берендеям, которые обитали на берегах Днепра, ниже Киева. Там находим и первое жилище Малороссийских Козаков, — говорит он дальше. — Торки и Берендеи назывались Черкасами: Козаки также. Вспомним Касогов, обитавших по нашим летописям между Каспийским и Черным морем; вспомним и страну Казахию, полагаемую Императором Константином Багрянородным в сих же ме­стах; (...) столько обстоятельств вместе заставляют думать, что Торки и Берендеи, называясь Черкасами, называ­лись и Козаками". Карамзин считал Черкасов народом сла­вянизированным и иных Сла­вян кроме Русских на востоке Европы не признавал: Они "под именем Козаков состави­ли один народ, который сде­лался совершенно Русским, тем легче, что предки их, с десято­го века обитав в области Ки­евской, уже сами были почти Русскими".

Ч. скопились у Днепра в XI веке под давлением кочевни­ков, пришедших из Азии. Вра­ждебные Кыпчакам, для Татар Золотой Орды они оказались полезными соратниками и об­ратились в часть Ордынских Казаков. Обратный отход на восток Ч. начали в XVI в., а в конце XVIII ст., по воле импе­ратрицы Екатерины II, они воз­вратились на земли древней Черкасии, но уже с новым офи­циальным именем Черномор­ских Казаков.

Но в ХI-ХII вв. не все казачьи предки покинули Кавказ. Часть из них, по русским данным (историки Болтин и Татищев), вызвана баскаком Курского княжения Ахматом в 1282 году и вскоре эти Казаки-Черкасы построили на Днепре город, названный их прозвищем Черкасами. Кроме этого, Ермолинская летопись под годом 1445 сообщает: "Тоже весны царь Махмет и сын его Мамутяк послали в Черкасы по лю­ди и прииде к ним две тысячи

Казаков". Через полвека С. Герберштейн и Матвей из Мехова говорят в своих сочине­ниях о проживавших в Пятигорьи христианах славянской речи. Эти остатки казачьих предков ушли оттуда на Терек и Дон, а частично под Астра­хань и на Днепр, во второй по­ловине XVI века, когда на Сев. Кавказ вторично нахлынули ту­рецкие армии. 3) Город на Дне­пре построенный Казаками, выходцами из Черкасии. Ран­ний русский историк И. Вол­гин, на основании данных ка­кой-то пропавшей хроники, го­ворит: "В 1282 г. Баскак Та­тарский Курского княжения, призвав Черкас из Бештау или Пятигорья, населил ими сло­боды под именем Казаков". Но эти Казаки, "не обретши себе безопасности там, ушли в Канев к Баскаку, который и на­значил им место к пребыванию ниже по Днепру. Тут они по­строили себе городок или, при­личнее, острожок и назвали Черкасы, по причине, что боль­шая часть из них была поро­дою Черкасы". В основной Лаврентьевской летописи листки относящиеся к этому времени тоже исчезли.

Другой ранний историк" В. Н. Татищев говорит об основате­лях города со злостью: "перные козаки, зброд из черкес горских, в княжении Курском в 14 ст. явились; где они сло­боду Черкасы построили и под защитой татарских губернато­ров воровством и разбоями промышляли; потом перешли

на Днепр и город Черкасы на Днепре построили" (В. Н. Та­тищев, История Российская, М.-Л. 1963, т. II, стр. 240). Та­тищев, большой казакофоб, переносит время появления Черкасов в Курском княжении на XIV ст., но события, связан­ные с этим, по летописным данным, происходили тогда, когда темник Нагай был еще жив, а он погиб в 1300 году.

От конца XV в. Ч. служили пограничным пунктом Вел. кн: Литовского; в 1528 г. выдер­жали осаду Крымских Татар; в 1553 г. князь Дмитрий Вишневецкий с местными Казака­ми отбился там от нападения хана Девлет Гирея. От этого времени до Богдана Хмельниц­кого Ч. служили центром упра­вления для Казаков, попавших в границы Литвы. Во время Казачье - Польской войны го­род переходил из рук в руки и совершенно обезлюдел. От 1797 г. Ч. — уездный город Киевской губ.; ок. 40 тыс. жи­телей, пристань на Днепре, ж.д. станция, винокуренная и свек­лосахарная промышленность. От 1920 г. принадлежит Укра­ине.

ЧЕРКАСЫ ГОРСКИЕ — на языке русских актов XVI-XVШ вв. это общее название для севе­рокавказских горских наро­дов; их отличали от Черкасов Днепровских и Донских. Т. к. все Горские Казаки, Гребенцы, во второй половине XVI в. уш­ли в степи, на Терек, на Дои, Днепр и под Астрахань, рус-ский термин Ч. Г. обозначал только тех Горцев, которые живут на Кавказе и поныне.

ЧЕРКАШЕНИН Михаил — один из Донских атаманов в гг. 1559, 1570, 1572-1580; заслу­жил у Казаков прозвище "Гро­за Азова". В 1576 г. азовские Турни захватили в плен и каз­нили его сына Даниила. Ата­ман Ч. напал с Казаками на Азов, взял его приступом и отомстил убийцам. Будучи ата­маном Казаков "польских", проживавших по Дону на Старом Поле, Ч, не допускал ко­чевников и к московским "украинам". Там он и убит в бою под Старой Рязанью, где по преданию его и похоронили. Другой атаман того же имени вспоминается в русских актах 1642 года.

ЧЕРКЕСКА — верхняя одежда жителей Черкасии. Ее основной фасон обнаруживается уже в скифских кафтанах и нахо­дит, отражение в старинных казакинах. При этом во всех та­ких одеяниях от скифского времени правая пола обяза­тельно запахивается поверх ле­вой. По этому свойству и по крою Ч. схожа и с казачьим чекменём. Она утверждена в качестве полковой формы для Кавказских Казаков и ее на­звание введено в язык каза­чьего строевого устава Указом от 27 ноября 1861 г.

ЧЕРКЕСЫ — по распростра­ненным русским понятиям, раз­ноплеменные, но родственные по языку и по быту, западногорские народности Кавказа; из них так называет себя толь­ко одна небольшая племенная группа, остальные же пользуются своими особенными именами: Кабардинцы, Адыге, Абадзехи, Шапсуги, Натукайцы и другие. У Европейцев — Циркасы.

Их древность связана с историей Скифии и Царства Боспорского. Сами они с глубокой древности хранят предание о своем переселении из Шама (Сирии).

Греки узнали Церкетов и Зихов задолго до Р. Хр. Гре­ческие географы указывают их там же, где Ч. проживают и а настоящее время. Имя Зихи, очевидно, явилось результа­том упрощения на греческий лад их настоящего имени Адыге: Адзиге, Дзиги, Зиги, Зихи,

Первым проповедником христианства у Ч-сов был апостол Симон; Зилот, который; погиб смертью мученика на Сев. Кавказе. Его имя сохранялось до недавна в черкесских истори­ческих песнях и в изустных пре­даниях. Распространение среди них христианства относится ко времени византийского импе­ратора Юстиниана (527-565), который на их земле в Пицунде построил первый храм. Ко­гда же на берегах Черного мо­ря появились победители Тур­ки (конец XV в.), преследовавшие христиан, Ч. подверглись постепенной исламизации, Но и приняв магометанства они еще долго праздновали Пасху, Троицу, дни Ивана Купалы и Ильи Пророка.

Живший среди них в XV в. Генуэзец Георгий Интериано писал в своих воспоминаниях 'Жизнь Циков, именуемых Циркасами): "Цики", которых так называют на разговорном латинском и греческом языках, у Татар и Турок известны под именем Циркасов, а сами они себя зовут именем Адыгаи. Они живут в Азии на морском побережьи, которое простирается от реки Тана до Боспора Кимерио, по теперешнему — пролива св. Цоане, а также пролива моря Чиабаки и моря Таны, которое в древности на­зывалось Меотийским боло­том; затем, с другой стороны пролива, они живут вдоль морского берега до залива Бусси, в направлении к юго-востоку до реки Фазис, где граничат с Ангарией, т; е. частью Колхи­ды Всё их морское побережье можно считать н пятьсот миль, а ннутрь материка их страна простирается в восточном направлении на восемь дней пути в самом широком её месте. Они живут в этой стране не занимаясь земледелием и без ка­ких-либо каменных сооруже­ний. Место, где они предпочи­тают жить, — небольшая до­лина Кромук, расположенная в средине их земли и потому наиболее удобная и гуще на­селенная, сравнительно с ос­тальными частями их страны. Со стороны суши граничат с Землей Скифов, т. е. с Тата­рами.

Язык их мало отличается от речи их соседей и такой же гортанный. Они исповедывают христианство и имеют священников греческого обряда. Де­тей крестят в возрасте восьми лет и старше, но не поодиночке, а группами, окрапляя их освященной водой, которую приготовляют довольно крат­ким обрядом те же священни­ки.

Знатные не входят в церковь, пока им не исполнится 60 лет. Каждый из них, как и все дру­гие, живет и промышляет до­бычей, а потому они считают, что своим присутствием они осквернили бы храм. Поэтому они остаются у входа, обяза­тельно верхом на лошади. Пе­рестав же участвовать в набе­гах, приблизительно, после до­стижения этого, возраста, они начинают ходить в церковь и присутствуют при Богослуже­ниях".

"Среди них различаются по положению благородные, их вассалы, слуги и рабы. Благо­родные большую часть време­ни проводят в седле". "Эти вла­детельные господа имеют мно­го вассалов, не уважают друг друга и не признают над собой никакой власти, кроме власти Бога".

Интериано описывает их нравы и обычаи.

Благородные знали только охоту и войну. Вместе со сво­ими вассалами - узденями они предпринимали далекие похо­ды на соседей, даже в глубину Крыма, беспрестанно воевали с Татарами, а между делом нападали на поселения свободных людей, укрывавшихся от них в Таманских плавнях или

в горах. Они объединялись для самозащиты в крестьянские союзы, но это не всегда спасало их от плена у своих же черкесских добытчиков, которые, захватив их, продавали в рабство    на   южных   рынках.

Многие пленники попадали в Каир, где их обращали в магометанство и от XIII в. ставили в   ряды   мамелюков,   конную гвардию египетского султана,

а мореходов отсылали во флот, где   некоторые  из  них   стали египетскими адмиралами.

Ч. славились повсюду храб­ростью, величайшим великодушием,   гостеприимством,   красотой и грацией,  как мужчины так и женщины. Но вместе со всем этим, их быт в то время  был еще полон жестоких с обычаев.    Они вели  простой образ жизни, а роскошь признавали  только  в  оружии, в ценных конях и в конском снаряжении. По словам Интериано, "Всякий раз в году, когда шьют  себе  новые   одежды и, ярко-красные   шелковые руба­хи, сейчас же вассалы просят их  подарить  эти  обновки   и если бы они отказали или хо­тя бы только проявили свою неохоту к этому, они покрыли бы   себя   позором.   Поэтому, едва только кто-нибудь их по­просит, они тотчас же снима­ют с себя просимое и дарят, получая   взамен  вещь   всегда

образом,   благородные  почти всегда одеты хуже других, а зато щеголяют сапогами, ору­жием и лошадью, которые ни­когда не дарят и они гордятся этими  вещами,  составляющи­ми их главную роскошь. За ло­шадь, им понравившуюся, они часто готовы отдать всё, что имеют и не представляют себе ничего на свете более ценного, чем превосходный конь". Интериано   рассказывает  также, что Ч. брили голову, а на ма­кушке оставляли длинный пу­чок волос, по тому же обычаю, который известен  и у  Запо­рожцев и отличал их "Войско­вых товарищей".

В XVII в. половина Ч-сов исповедывала    уже    магометан­ство и в их жизнь, благодаря этому, начали проникать  влияния турецкого языка и быта.

От 1792 г. их ближайшими соседями стали Черноморские Казаки, переселившиеся в Приазовье с Днепра и Ю. Буга. Те' и другие жили первые годы мирно,  причем  Казаки  легко воспринимали горские обычаи и уже к 1830 году все нарядились в черкесскую одежду. Но со временем куначество между ними и  соседними племенами Бжедухов,  Шапсугов и Натухайцев было нарушено пограничными инцидентами и включением Казаков в русско-горскую войну. Начались взаимные обиды и набеги,     Больше   полувека   Ч.   вели борьбу  с  Россией за полную независимость своего края. В 1861 г. они были принуждены склониться перед силою рус­ского оружия, но большая часть из них отказалась поко­риться новой власти. Началось усиленное выселение их в Тур­цию. В первый год после за­воевания Кавказа, только на северо-западных горных скло­нах их насчитывалось до 350 тысяч мужчин, из которых ок. 100 тыс. считались благород­ными, а к концу восьмидеся­тых годов там осталось всего 130 тыс. душ об. пола. Осво­бодившиеся земли, по приказу правительства, заняли Кубан­ские Казаки своими линейскими станицами. После оконча­тельного "замирения" горских народов, живущие между ни­ми Казаки пользовались отно­сительной безопасностью и еще больше усваивали особые черты психологии и быта Кав­казцев. Это происходило тем легче, что многие горские хри­стиане зачислялись в казачьи станичные общины, служили офицерами в казачьих полках, роднились с Казаками, внося в их среду свой кавказский дух, не чуждый и многим Ка­закам.

После русской революции 1917 года, Ч. постановили вой­ти федеративным политиче­ским обществом в состав Юго-Восточного Союза, в прави­тельство которого были избра­ны от Горцев — Пшемахо Коцев и Айтек Намиток, а от Да­гестана — Тапа Чермоев и Гайдар Баммат. Но Республи­ка Горцев Кавказа к весне 1918 года оказалась отрезанной от

Кубанского бассейна, вначале войсками большевиков, а по­сле частями Добровольческой армии, возобновившей "поко­рение Кавказа". Таким образом в составе Юго-Восточно­го Союза остались одни Ч., которые объединились с Ку­банскими Казаками и вместе с ними избрали высший орган управления краем — Кубанскую Законодательную Раду. Их представителями в Раде бы­ли: Пшемахо Коцев, Осман Гатагу, Паша Век Султанов, Касполет Улагай, Шахим Султан Гирей, Сеферби Сиюхо, Кучук Натырбе и Айтек Намиток, ко­торый сразу стал членом пра­вительства Кубанского Края. Султан Шахим Гирей неизмен­но оставался выборным това­рищем председателя в Кубан­ских Радах.

После окончательного тор­жества ленинцев, Ч. оказались под властью Советов. На их землях были образованы Ка­бардинская Автономная ССР, Адыгейская и Карачай-Черкесская Автономные области, а также Шапсугский Националь­ный район. Всем этим племе­нам пришлось перенести мно­го страданий под диктатор­ской властью коммунистов, наравне с другими группами нац­менов. Во время Второй Ми­ровой войны многие Ч. ока­зались в рядах противников СССР и после ее окончания на них обрушилась месть побе­дителей. Но культурный и на­циональный рост, несмотря на все пережитые беды, шел непрерывно и на протяжении полувека проявился многими достижениями.

ЧЕРЛЁНЫЙ (некр.) — алый, красный.

ЧЕРМОЕВ Тапа Абдул Мажид — род, 15 марта 1882 г. в гор. Грозный-; происходил из рода чеченских узденей и был сыном генерала Орцу Чермоева. Окончил Владикавказское реальное и Николаевское кавалерийское училища; после производства в чин хорунжего от 1901 г. служил офицером Собственного конвоя государя, а в 1908 г. ушел в запас чипов, так как после смерти отца должен был заняться управлени­ем нефтяных приисков, полученных по наследству.

Возвратился на военную слу­жбу во время Первой Миро­вой войны, как офицер Чечен­ского - конного  полка  Тузем­ной давизии.  После  революции, уже командуя этим пол­ком, привел его из-под Петрограда  обратно  на  Кавказ.   С этих пор посвятил себя хозяй­ственной и общественно-политической   деятельности.    Был одним из организаторов Съез­да Кавказских Горцев, а в ре­зультате провозглашения Рес­публики Горцев Сев. Кавказа, 11 мая 1918 г. избран ее пре­мьер-министром. В службе сво­ему народу на этом посту, ис­пользовал добрые отношения с казачьими  вождями и лич­ный, авторитет у своих сопле­менников для того, чтобы пре­дотвратить столкновения меж­ду Казаками и Чечено - Ингушами, наладить между ними добрососедские отношения и мирное разрешение спорных вопросов.

В начале марта 1919 года Ч, выехал в Париж для участия в Версальских мирных перего­ворах, во главе делегации от своей республики. Там он подписал "Договор Дружбы", ставший причиной зверской расправы деникинцев со свя­щенником Кулабуховым. Как бывший подданный России, Ч. тоже был обвинен ими в из­мене и заочно, приговорен к смерти, но остался во Франции и умер эмигрантом 28 августа 1937 года.

ЧЁРНАЯ    Евдокия    Ивановна (куб.) — рожд. 1890 г., ст. Ста­ро - Деревянковской;    девичья-фамилия — Рудабаба. Будучи учительницей станичной шко­лы, вышла замуж за  коллегу по службе А. П. Чёрного; по­сле с ним делила годы эмигра­ции в Югославии, с ним вместе перенесла клевету, гонения и издевательства со стороны русских и сербских противников казачьего  национального воз­рождения, с ним  вместе была выслана из Югославии и при­была  в Польшу,  не  изменяя вольно-казачьей идее. В годы Второй Мировой войны про­шла страдный путь беженства на Запад  и закончила его в Аргентине. Умерла там 1 сен­тября 1962 г.

ЧЁРНАЯ РАДА — Всеобщее Собрание народных представителей от казачьего населения в Гетманщине или на За­порожском Низу; тоже самое, что и Валовой Круг у Донцов. Постановления Ч. Рады в важ­ных вопросах общественной, политической и военной жиз­ни были обязательны для все­го населения. Посол австрий­ского императора Эрих Лассо-та, посетивший Сич в 1596 г., называл ее славянским словом "Коло" (см.). Рада называлась Чёрной в отличие от Рады Старшинской потому, что в ней правом решающем; голо­са обладали все полноправные члены казачьего товариства, то есть знатные товарищи на­равне с черными товарищами, которые так назывались по аналогии с "чернью" пчелино­го роя.

8 января 1654 г., собравшись в Переяславе, фактической сто­лице Земли Запорожских Чер­касов, Ч. Р. постановила идти "под царя московского, право­славного". В этом случае на Раду были допущены переяславский бургомистр, войт 10 писарей и 11 мещан, часть которых по происхождению то­же могла быть Казаками.

ЧЕРНЕТЧИНО — село Днепро­петровской области, Новомос­ковского района, при лиманах Казацком, Круглом, Порунежном и речке Заплавке, Принад­лежало Запорожцам, как селе­ние Самарской паланки. По­кинуто ими после разгрома Сичи и занято Украинцами,

ЧЕРНЕЦОВ Василий Михай­лович (дон.) — род. ок. 1890 года, ст. Калйтвенской; пол­ковник и знаменитый коман­дир донских партизан. В офи­церский чин произведен из пи­томцев Новочеркасского Каза­чьего училища, В начале Пер­вой Мировой войны, в чине сотника назначен со льготы на службу в 26 Дон. каз. полк, а когда из полков 4-й дивизии был выделен на добровольных началах специальный разведы­вательно-партизанский отряд, сотник Ч. назначен его началь­ником, В этой должности он со своими партизанами про­славился широко по фронту и заслужил орден св. Георгия 4 степени.

После революции 1917 г., по доверенности подчиненных, Ч. представлял свою часть на Пер­вом Донском Круге. По наруж­ности типичный Казак, неболь­шой, смуглый, "востроглазый", он неоднократно выступал на трибуне Казачьего Народного Собрания с мудрыми речами по насущным вопросам.

Возвратившись окончательно на Дон, есаул Ч. первым из всех казачьих офицеров при­ступил к формированию пар­тизанского отряда для защи­ты Дона от наседавших со всех сторон ленинских красногвар­дейцев. Его отряд из офицер­ской и учащейся молодежи на­чал свою боевую страду 30-го ноября (ст. ст.) 1917 г. Благо­даря личной храбрости, боль­шому опыту в партизанской войне и блестящему составу рядовых отряда, он легко по­беждал большевиков, в то время  не  любивших   отрываться далеко от жел. дорог. Об его манёвренных действиях  говорят и свои и советские сводки, вокруг его имени создаются легенды,   его 'окружает  любовь партизан, переходящая в обожание и глубокую веру в его безошибочность. Он становится душою донского партизанства, примером для других отрядов, сформированных позднее.  С  открытыми  флангами, без обеспеченного тыла, он неизменно    громит     встречные эшелоны  красных  в  Александрогрушевске, под Макеевкой и Дебальцевым, разгоняет их отряды, берет в  плен  их  командиров и комиссаров. Во второй половине января 1918 г., двигаясь на север, он занял со  своими партизанами станции Звереве и Лихую, выбил врагов из станицы Каменской.  Вероятно,   в  это время атаман Каледин поздравил его с производством в чин полков­ника, хотя приказ об этом несколько запоздал.                 

Продолжая победное движе­ние, полковник Ч. в обход с севера захватил ст. Глубокая. Но   от   Миллерова к   красным подошло подкрепление в лице перешедших на их сторону Ка­заков, собравшихся из 27 и 44 полков со своим командиром войск, старшиной Голубовым. Эта   конница   стала  окружать пеших партизан все теснее. По­пытки атак партизаны отбива­ли огнем и  сами хотели бро­ситься в штыки на конных с тем, чтобы их командир мог вырваться из окружения и уй­ти. Но тот удержал их, говоря: "Вы шли за мною.  Если вам суждена гибель, то умру и я с вами, а спасаться за ваш счет не буду". В это время Голубов предложил переговоры и  ра­неный в ногу полковник Ч. со­гласился на них, т. к. знал, что патроны на исходе и видел пе­ред собой не красную гвардию, а Казаков и быв. товарища по оружию    Голубова. Однако, красные Казаки и их началь­ник уже успели усвоить ленин­ские подходы к противнику. Едва   несколько   делегатов   с Голубопым подъехали к строю партизан, остальные тоже под­винулись ближе к маленькому отряду Черцецовцев, а потом неожиданно бросились на него. 30 партизан, вместе со своим командиром попали в плен, остальные погибли сопротивляясь или успели рассеяться в наступавших сумерках.

Через два-три часа после этого, урядник 27-го полка Вырякин привез начальнику Каменского боевого участка, генералу Усачёву, лаконическую записку:  "1918 г. 21  января.   Я, Чернецов,   вместе   с   отрядом взят в плен. Во избежание совершенно ненужного кровопролития, прошу Вас не наступать. От самосуда мы гарантированы словом всего отряда и войскового старшины Голубова. Полковник Чернецов". Внизу записку подписал и войсковой старшина Голубов. Голубов приказал вести пленников на  хутор Астахов, через железную дорогу. Конвой он поручил подхорунжему Подтёлкову со взводом, сам же с остальными Казаками по­скакал вперед. По пути полчовник Ч. сделал попытку спасти от плена и себя и партизан. При виде показавшегося бронепоезда, он воскликнул:

"Ура! Наша берет!" и ударил кулаком Подтёлкова в ухо. Но ускакать от него не успел. Тот выхватил шашку и зарубил своего пленника. Партизаны бросились в стороны, а Казаки конвоя, видя что совершилось гнусное убийство Казака — Ка­заком, их не преследовали и сами рассыпались по полю. Бронепоезд принадлежал крас­ным.

Верные Дону круги были по­ражены, как громом, изменой голубовцев и смертью своего партизана. Она в значительной степени повлияла и на судьбу се виновников Голубова и Подтелкова. Когда они попали в руки восставших Казаков, за­считали им и этот грех.

(По материалам собранным полковником М. К. Бугураепым).

ЧЕРНЕЦОВЦЫ — имя, став­шее почётным званием; парти­заны отряда полковника Чернецова, непревзойдённые по доблести и боевому духу. Пер­выми, без страха и сомнения, выступили в ноябре 1917 г. на защиту Дона от нашествия ле­нинских орд. Спаянные во еди­но волею своего храброго на­чальника, совершили ряд боевых подвигов, а после его ги­бели частично перешли в от­ряд полковника Семилетова или в Партизанский полк, в. рядах которого совершили Первый Кубанский поход.

ЧЕРНОБЫЛ — полынь обык­новенная, степное растение с горьким соком и с кистями желтых цветов.

ЧЕРНОЕ МОРЕ — занимает ок. 400 тыс. кв. клм., с Азов­ским морем соединяется Кер­ченским проливом, а в бассейн Средиземного моря выходит через Босфор. Принимает в се­бя много рек, из которых главнейшие: Дунай, Днестр, Днепр и Рион. До конца прошлого столетия в Ч. М. несла часть вод и река Кубань, но к нашему времени ее черноморский рукав занесло песком и весь сток вод этой реки устремился в Азовское море.

Ч. М. судоходно повсюду при средней глубине 1500 метров, замерзает лишь иногда на ко­роткое время, только у север­ных берегов.

По словам Страбона, вслед­ствие частых бурь и свирепо­сти населения берегов, Греки его называли "Аксенов" — Не­гостеприимное. Но потом они основали на его берегах много городов-колоний и море стало для них "Эвксинус" — Госте­приимное. В Средние века на Востоке его поделили на сфе­ры и каждую называли по име­ни наиболее известного народа жившего на прилегающем берегу. Так появилось "Море Гурдж" — Грузинское, примы­кающее к западному берегу Кавказа и Приазовья, а также "Русское море", северо-западная часть, откуда шли нападе­ния Русов на Византию. Турки-Османы начали называть его всё в целости "Кара-Денгиз", Ч. М.; на западе Европы сна­чала его знали, как "Маре Маджорэ" — Большое море, а Ч. морем Греки его назвали впер­вые в договоре 1265 года с Ве­нецией.

ЧЕРНОКОЖЕВ Петр (дон ) — ст, Березовской, хут. Заплавка; в 1930 г. сослан с семей­ством в спецпосёлок Островки Архангельской губ.

ЧЕРНОМОРЦЫ название, введенное в русский офици­альный обиход, для б. Днеп­ровских Казаков, после изгна­ния их из Запорожья и неза­долго до их переселения в При­азовье. Прежнее их имя Запо­рожские Казаки или Запорож­ские Черкасы было изъято из употребления, распоряжением правительства.

После падения Сичи (1775 г.) ее гарнизон в своем большин­стве ушел в Турцию. 5-6 тыс. Казаков, оказавшихся там, ос­новали Задунайскую Сич. Зем­ля, принадлежавшие Низовой республике, заняты Россией и переименованы в Новороссию. Господствовавшие раньше на своей земле, Казаки обрати­лись в народ гонимый, часть из них даже попала в крепостную зависимость от появившихся там русских помещиков; дру­гие притаились в своих селе­ниях и хуторах или разбре­лись в разные стороны, лелея смутную надежду на лучшее будущее.

Однако, правитель края ге­нерал-фельдмаршал князь По­тёмкин не захотел лишить оте­чество кадров, известных сво­ими боевыми качествами. По его докладу императрица Ека­терина II разрешила начать но­вые формирования из Казаков, смирившихся со своею уча­стью. Через 8 лет после раз­рушения Сичи, видному каза­чьему старшине было поруче­но сформировать из Запорож­цев один полк. Когда же на­чалась война с Турцией, По­тёмкин приказал расширить формирования новым набором добровольцев. С Белый собрал крупный отряд из пластунов (9681 человек), конницы (2829 человек) и соответствующей морской флотилии. Выступив на фронт борьбы, эти Казаки сумели доказать, что боевая слава их отцов гремела по все­му свету не без основания. Ви­дя их неизменную доблесть, Потёмкин осыпал их разными наградами и, желая привлечь обратно тех, которые ушли во враждебную Турцию, прави­тельство 14 января 1788 г. раз­решило возвратиться им всем без всяких опасений, а князь Потёмкин в "ордере" от 30 ян­варя того же года сообщил Ка­закам, что императрица "из­волила снизойти на пожалова­ние им земли на поселение в Керченском Куте или на Тама­ни".

16 июня С. Белый был убит в бою и место кошевого ата­мана занял, с благословения властей, избранный Казаками Захарий Алексеевич Чепега. Казакам было разрешено со­брать их семьи между Ю. Бу­гом и Днестром, на земле вновь приобретенной Русскими, с правом возродить там некото­рое подобие привычной каза­чьей общественной организа­ции. По указу от 10-го января 1790 г. эта военная община приобрела название "Верного Войска Черноморского". От­дельных Казаков стали" имено­вать Черноморцами,

Когда война   с Турцией за­кончилась   успешно   для   рус­ского оружия, Ч. начали хода­тайства   о   выполнении   обе­щания императрицы, передан­ного им через умершего недав­но князя Потёмкина, и 1-го ию­ля 1792 г. Войсковой судья Ан­тон Андреевич Головатый, при­быв в Петербург с другими де­легатами,   подучил   "жалован­ную"    грамоту,   подписанную императрицей   Екатериной   II. Как бы в память того, что При­азовье некогда служило пра­родиной   их   предков  Черных Клобуков — Черкасов, Казаки получили его в вечное владе­ние. Грамота от 30 июня того же года содержала изложение казачьих прав и обязанностей с этими правами связанных:  "Верного    Нашего Войска Черноморского кошевому атаману, старшинам и всему Вой­ску Нашего Императорского Величества милостивое слово. Усердная и ревностная Вой­ска Черноморского Нам служ­ба, доказанная в течение бла­гополучно оконченной с Портою Оттоманской войны, храб­рыми и мужественными на су­ше и водах подвигами, ненару­шимая верность, строгое пови­новение начальству и похваль­ное поведение от самого того времени,  как  сие Войско,  по Воле Нашей, покойным гене­рал - фельдмаршалом,    князем Григорием Александровичем Потемкиным-Таврическнм  уч­реждено, приобрели особливое Наше внимание и милость. Мы потому желая  воздать заслу­гам Войска Черноморского ут­верждением всегдашнего его благосостояния и доставлени­ем способов к благополучно­му  пребыванию,   всемилостивейше   пожаловали   оному   в вечное владение, состоящий в области Таврической   остров Фанагорию со всей землей, ле­жащей на правой стороне реки Кубани, от устья ея к Уеть-Лабинскому редуту, так чтобы с одной стороны река Кубань, с другой же Азовское море до Ейского городка служили гра­ницей войсковой земли. С про­чих же сторон разграничение указали Мы делать генерал-губернатору кавказскому  и  губернаторам Екатеринославскому и Таврическому через землемеров, обще  с  депутатами от Войска Донского и Черноюрского. Все состоящие на упомяну­той нами пожалованной земле всякого рода угодья, на водах же рыбные ловли, остаются в точном и полном владении и распоряжении Войска Черно­морского, исключая только мест для крепости на острове Фанагории и для другой, при реке Кубани, с подлежащим для каждой выгоном, которые для вящей Войску, и особливо на случай военной безопасно­сти, сооружены быть имеют.

Войску Черноморскому при­надлежит бдение и стража по­граничная от набегов народов закубанских.

На производство жалованья кошовому атаману и войско­вым старшинам по приложен­ной росписи, на употребляемые к содержанию стражи отряды и прочие по Войску нужные расходы, повелели Мы отпус­кать из казны нашей по 20.000 рублей в год.

Желаем Мы, чтоб земское управление сего Войска, для лучшего порядка и благоуст­ройства, соображаемо было с изданными от Нас учрежде­ниями о управлении губерни­ей; Мы предоставляем прави­тельству войсковому расправу и наказание впадающих в по­грешности в Войске; но важных преступников повелеваем, для осуждения по законам, отсы­лать к губернатору тавриче­скому.

Мы всемилостивейше пове­леваем Войску Черноморскому пользоваться свободною вну­треннею торговлею и вольною

продажею вина на войсковых землях.

Всемилостивейше     жалуем Войску Черноморскому знамя войсковое и литавры, подтвер­ждая   также   употребление   и тех знамен,  булавы, перначей и  войсковой  печати, которые оному от покойного генерал-фельдмаршала князя Григория Александровича Потёмкина-Та­врического по воле Нашей доставлены.

Губернатору таврическому указали Мы доставлять Вой­ску Черноморскому все исхо­дящие от нас узаконения, пред­лагать оному о нарядах на слу­жбу, по назначению военного начальства, и преподавать все нужные способствования; а потому правительство войско вое имеет относиться к сему губернатору и через каждые две недели присылать ему све­дения о всех важных проис­шествиях, какие; в течение двух недель могут приключиться, для донесения Нам.

Мы   надеемся,   что   Войско Черноморское,      соответствуя Монаршему Нашему о нем по­печению, потщится не только бдительным   охранением   границ соблюсти имя храбрых воинов, но и всемерно употре­бить старание заслуживать зва­ние добрых и полезных граж­дан   внутренним   благоустройством и распространением семейственного жития".

Дальше следовала роспись распределения жалования администрации, духовенству и всем чинам в том случае, если они наряжены на службу вне пределов Войска.

Таким образом Запорожские Казаки под новым именем Чер­номорцев   были   включены   в политическую жизнь России. Точное значение милостиво­го  слова  императрицы   было откровенно высказано в зако­нодательном акте от 30 сентя­бря 1824 г. (П. С. 3. т. XXXIX, № 30074). Там говорится, "что при переселении Малороссий­ских Казаков Правительство имело целью прочное обеспе­чение границ своих посредст­вом сего воинского поселения, без коего следовало бы содер­жать регулярное войско с не­малыми издержками и значи­тельною потерею людей, в кли­мате весьма вредном для не­привычных к оному".

Казачьи атаманы были подчинены таврическому губерна­тору и Черноморское Войско лишь отдаленно напоминало былую Низовую   республику, но   Казаки,   после   пережитых разгромов и бродячей бездомности, смирились и с таким положением. Началось их переселение.     25 августа 1792 г. первые Ч. высадились со своих морских судов-чаек на Таманском берегу, а к зиме сухим путем с семьями прибыло и много других во главе с кошевым атаманом 3. А. Чепегой. "Сурово встретил Черноморцев пустынный Кубанский край, — пишет казачий историк Л. Я. Апостолов, — вследствие недостатка продовольствия, непривычных

климата и воды развелась гро­мадная смертность, унесшая до 15% Ч-цев, и в то же время эпизоотия погубила половину всего скота, что сильно подо­рвало и без того незавидное их материальное состояние", Вместе с тем таврический губернатор требовал не только кордонной службы, но и специальных нарядов к обороне отношения не имевших. В своем рапорте ему атаман Чепега писал 13 сентября 1793 г.: "Как не безизвестно и Вашему Превосходительству, их новое переселение в пустые места, а притом и поздое пришествие сего лета от реки Днестра, так что вряд ли успеют для жён и детей на зиму и землянки построить; некоторые   разъеха­лись по  разным  местам  для покупки к прокормлению сво­их семейств и  состоящих на пограничной стражи казаков хлеба; з Екатеринославского наместничества и по сие время не выпущают; с числа зимовавшихся прошлую зиму тут две тысящи состоят при реки Кубану от Устьлабынской линии даже до Черного моря по Вы­сочайшей Ея Величества гра­моте на бдителной погранич­ной страже от  набегов заку­банских   народов; неболшая часть остается для сбережения казенной флотилии и протчих войсковых тяжелостей;  а  последние распущены для виводу своих семейств на сию зем­лю, кои еще не возвратились, и заработков себе на следую­щую  зиму  одеяния  и  хлеба, ибо уже по Высочайшей грамоте сего сентября по первое число дача указанному провианту приостановилась. То по таковым обстоятельствам командировать  для  вышеписан­ной надобности крайне нет когв: о чей Вашему Превосходи- тельству   представляя,  покорнейше прошу, покудова новопереселившиеся   козаки себя поисправят хлебом и всем ну­жным, о освобождении их от таковых нарядов зделать ува­жение, дабы сим через то не прийшли в крайнейшее  разо­рение; ибо уже и так многие через столь понесенные в ми­нувшую с Портой Отътаманскою войны в службе подвиги и частые переселения до край­ности разорились: Атаман кошовой армии бригадир и кава­лер  Захарий  Чепега.   № 429 1798-го года Сентября: 13: дня при Кубани".

Несмотря на большие труд­ности и постоянную стороже­вую службу, Ч. к 1794 г. постро­или город Екатеринодар и 40 куренных поселений, нынеш­них станиц, с теми же названия­ми, какие были в Запорожье, кроме двух новых Екатеринин­ской и Березанской, Кисляковская, Ивановская, Конеловская, Сергиевская, Динская, Крыловская, Каневская, Батуринская, Поповичевская, Васюринская, Незамаевская, Ирклиевская, Щербиновская, Титаровская, Шкуринская, Кореневская, Рогивская, Корсунская, Кальниболотская, Уманская, Джерелиевская, Деревянсковская, Нижестеблиевская, Вышестеблиевская, Переяславская, Полтав­ская, Мышастовская, Минская, Гимошевская, Величковская, Леушковская, Пластуновская, Дядьковская, Брюховецкая, Ведьмедивская, Платниров-ская, Пашковская, Кущевская. Эти бедные поселения из зем­лянок к нашему времени раз­рослись в цветущие и богатые станицы.

Ч. и здесь сохраняли обще­ственные и боевые традиции и навыки своих предков, Запо­рожцев. Но это им не всегда удавалось. Атаманы были вы­борными и назывались Коше­выми только пять лет после переселения. От 1797 г. их ста­ли назначать властью импера­тора и от этого времени они именовались уже Войсковыми.

По прямому смыслу "жало­ванной" грамоты, служба им­перии заключалась только в охране прилегающей границы и в походах за Кубань. Но от 1794 года начались наря­ды полков в дальние походы. Народ, изнуренный переселе­ниями, болезнями и неурожая­ми посетившими край в пер­вые годы, с трудом переносил; такую дополнительную служ­бу, роптал, а иной раз и под­нимал бунты. С каждым годом осложнялись и отношения с Горцами, мирные вначале.

Служебные тяготы, малярия и всеобщая бедность не поме­шали трудолюбивому народу привести свои поля в культур­ное состояние; повсюду зазе­ленели сады и виноградники,

пустые закрома стали наполняться золотистым зерном. Не пренебрегали Ч. и духовными нуждами, сразу же строили школы;  в  первые годы  воз­двигли десять церквей, хотя и под камышевыми крышами, основали монастырь с кельями для   увечных   и   престарелых воинов. Но всё это выполня­лось   с   громадным   напряже­нием сил.  Населения для вы­полнения всех работ было ма­ло, а в строй иногда выходили малолетки 16-ти лет. В 1802 г. численный   состав  способных к службе исчислялся в 15.479 человек. Но пополнения стали подходить только после 1808 года, когда из Турции прибы­ло 500 живших там Запорож­цев и стал приводиться в ис­полнение "Марта 17 Высочайше утвержденный доклад Ми­нистерства Внутренних дел о переселении из малороссий­ских губерний Казаков на зем­ли Черноморского    Войска". Между 1809 и 1811 гг.  сюда было  переселено 41.347 душ, между годами 1821 и 1825 на Кубань прибыло снова 48.822 души, а в 1848 г. еще 14.347 душ. По дороге с Днепра в Приазовье гибля тысячи пере­селенцев.    По    официальным данным, в первой партии умер­ло свыше семи тысяч душ, а во второй — около 3,500 душ. К   переселению    допускались исключительно казаки Полтав­ской и Черниговской губерний на  добровольных  началах, с предпочтением для тех семей "где  более девок и вдов, в брак еще вступить могущих". При этом правительство ревниво следило за тем, чтобы никто кроме Казаков на их земле не селился и чтобы сами Казаки не уходили на сторону. А если   между   ними   попадали иногородние ремесленники или  рабочие, то  им  разрешалось там пребывать не больше пяти лет, после чего их выселя­ли прочь. Смешанные браки с ними запрещались. В Черно­морское Войско попала также часть Казаков, переселивших­ся сюда после 1832 г. по "По­ложению о переселении Мало­российских Казаков вместе с однодворцами и прочими ка­зёнными поселенцами для по­ступления в Кавказское Линей­ное Войско и полки", а также но Указу от 1-го октября след, года, когда разрешено пересе­лять туда с семьями отставных солдат" из малороссийских Ка­заков".

Таким образом, население прежних станиц пополнилось, а от 1825 г. стали возникать новые: Ахтанизовская, Елизаветинская, Марьинская, Нововеличковская, Новоджерелиевская, Новолеушевская, Ново минская, Новомышастовская, Новотиторовская, Новощербиновская, Павловская, Петров­ская, Таманская и Темрюкская. Волна переселенцев 1848 года разместилась в построенном недавно Ейском городке, в ка­честве Казаков-мещан, или в новых станицах Должанской в Камышеватской.1-го июля 1842 г., во изме­нение первого Положения от 1802 г., Высочайше утвержде­но — новое, которое вводило у жизнь формы общественной я военной организации, при­нятые в Войске Донском, с На­казными атаманами и начальниками Войскового штаба, назначенными властью императо­ра. Земля Черноморских Каза­ков поделена на три военно-административных округа: Та­манский, Екатеринодарский и Ейский, во главе с окружными штаб-офицерами, всего 60 ста­ниц с выборными атаманами. От прежнего самоуправления только они и остались.

В 1860 г. Ч. с частью Линейцев и Закубанцев соедине­ны в одно Кубанское казачье Войско. После этого, русски­ми властями стало поощрять­ся переселение на их земли иногородних, хлынувших туда широким потоком. Имя Ч. со­хранилось только в обиходной речи, причем под ним подра­зумевались исключительно по­томки Запорожцев. Служилое старшинство их полков: Запо­рожских, Таманских, Екатеринодарских, Уманских, Черно­морских и Полтавских счита­лось от 14 января 1788 г., ко­гда "раскаявшимся" Казакам было разрешено занять земли между Ю. Бугом и Днестром.

После революции 1917 г., в борьбе с ленинцами Ч. вместе с другими Кубанцами состави­ли главную массу бойцов Добрармии. После падения "Белого Дела" их остатки по ста­ницам перенесли особенно же­стокие преследования со сто­роны новой русской власти со­ветов. Некоторые станицы от казней и голода обезлюдели совершенно и снесены с лица земли, а в другие вселено преобладающее количество пере­селенцев из Великороссии.

ЧЁРНЫЕ БОЛГАРЫ — народ смешанного племенного соста­ва, пришедший на Донец ок. 764 г. Они вспоминаются в до­говоре киевского князя Игоря с Византией (944 г.), как на­род нападающий на греческие города в Крыму. Археологиче­ские остатки обнаруженные по Донцу, в местах их расселе­ния, определяются как часть Салтово - маяцкой культуры. Персидская география X века (Гудуд ал Алэм) называет их "Срединными Болгарами" и их кочевья указывает на север от Азовского моря и на восток от Славян. "Это храбрый и воин­ственный народ, внушающий ужас". Во второй половине де­сятого века Ч. Б. были в боль­шинстве уничтожены, очевид­но, войсками киевского князя Святослава, во время его по­хода на Казар.

ЧЁРНЫЕ ВОДЫ — стоячие озёра, старицы и т. п. без вы­хода в текущие реки.

ЧЁРНЫЕ КЛОБУКИ — у киев­лян общее прозвище племен, прикочевавших к лесостепным границам Киевской Руси после того, как Подонские степи заняли Кыпчаки-Половцы. Русские стали так их называть но внешнему виду, чёрным вой­лочным   шапкам.   Летописцы часто называют их и отдель­ными   племенными   именами, чаще всего Торкамн и Берендеями. У Константина Багря­нородного это "Узы" (см). В летописях для Берендеев встре­чается и наименование Перендеи. Если считать, следуя рус­скому историку Татищеву, что имя Торков произошло от сар­матского "гневливый" или от скандинавского языческого бо­га Тора, то можно с уверенностью признать в имени Перендий точный перевод названия этого бога. Соответственно с понятиями   славянскими,   Перундив,  как и скандинавский Тор, бог грома и молнии. И не случайно о таинственны» Берендеях на Руси возник ряд легенд  и   сказок   мистического содержания. Торетов вспоминают на Кавказе самые ранние греческие географы. На Днепр они пришли с давно сложившейся бытовой культурой и, без сомнения,   с   сильным   отпечатком долгого сожительства с Казарскими Славянами. Берендеи по имени, ближе всего к Беренджерам арабских авторов. При многоразличных "разночтениях" древних рукописей, нет ничего  необычайного   в  том, что   сами  Арабы   пишут  это имя "Баранджер", что у Армян оно обратилось в "Варанждин" и "Варачан", у персидских ге- ографов пишется, как "В. Н. НД. Р", а в русских летописях, как Берендичи, Берендея, Перендеи.

Страна, горы и реки в райо­не Терека, где вначале прожи­вали Беренджеры, носили их имя. Иногда в источниках оно заменяется названием Басилы, в котором  не  трудно узнать Базилеев древности. В стране Береаджер  христианство   гос­подствовало уже в VII в. По Плинию там же когда-то жили Удзы. Все они могли быть и Туранцы  и Кавказские Славя­не   и  туранославянской  сме­сью. Но в годы 721-37 Арабы уничтожали их во множестве, топили   в  реках  или  просто убивали. Части же их удалось скрыться на север. Во всяком случае, Ибн Фадлан в 922 г, ви­дел в Камском Булгаре пять тысяч Баранджеров, а персид­ские географы того же столе­тия знали христиан В.Н.НД.Р. на Верхнем Дону, южнее Ок­ских   Угро - Финнов,   Маджар. Как они попали на Дон, рас­сказывает  Константин   Багря­нородный. Ему они были из­вестны под общим с Торками именем Узов (см. УЗЫ). В 948 году он писал: "Пятьдесят лет назад, так называемые Узы договорились с Казарами; сообща с ними побили Печенегов в сражении и изгнали их из их собственной страны, которую так называемые Узы занимают до сих пор". О том, где до этого времени жили Печенеги, Татищев говорит: "Оные преж­де жили между Дона и Волги, до Яика,  а последи до Дунаяраспространился''. Это же подтверждает и археология, Следовательно, после изгнания Печенегов и до прихода в наши стели Половцев (1060 год), Ч. К., Торки и Берендеи, проживали между Верхним Доном и Волгой и ниже по Дону, где персидская география (Гудуд ал Алэм) указывает В.Н.НД.Р., два племени Б. Радас (Бродников) и Казарскнх Печенегов. Все эти выходцы с Кавказа, несомненно, находились и в державе Томаторканской, где составляли кадры касажской и хазарской дружины Мстислава Храброго. После же того, как Половцы заняли наши степи, они ушли от них на запад и оказались при границах Киевской Руси. После этого Ч. К. почти два века находились в состоянии непримиримой вражды и непрерывной войны с Половцами. Поэтому видеть между ними какие-либо родственные связи немыс­лимо.

В. Н. Татищев, ранний русский историк, составил подробный летописный свод, для ко­торого имел возможность использовать и списки, после бесследно исчезнувшие из архивов. В летописях, по его словам, "их историки разно имянуют, яко торки, печенеги, козары, черники, клобуки и бе­рендеи, мню, что разные смешаны были" (История России- екая, т. 1, примечание к главе 26). "И было их войско нема­лое, иногда козарами прозванное, иногда же поршане или поросяне от реки" (там же том П, примечание к гд, 5-й и 6-й). "Они их разно имяновали. Вид­но ж, что в одном месте у одно­го торки иди козары, у друго­го берендеи» у третьего черные клобуки" (там же той IV, при­мечание к главе 11).

Наряду с туранскими имена­ми их вождей: Моначкж, Сатмаз, Каракозь, Мнюз, Карас, Кокей, в летописях обнаруживаются и имена со звучанием алан» - скандинавским: Чекоман, Тошман, Кулдьяр, Кондувдый, Тудор. Вообще, Ч. К,. стали народом, пережившим основательную метисацию. По данным археологии: "Торки, прошедшие по южнорусским степям, были настолько сме­шаны с другими народами и, в частности, с Печенегами, что выделить их памятники на этой территории не представ­ляется возможным" (С. А. Пле­тнева, МИА 62, стр. 165).

Попав в непосредственное соседство с Киевской Русью, Ч. К. заняли положение, изве­стное в истории под термином "федераты" (см.). Они участвовали в ее политической жиз­ни и в княжеских междоусо­биях, помогали в борьбе со степными кочевниками. По словам Татищева, их пребыва­ние там каждый князь потому "видел за полезнейшее, что в Черных клобуках много было мужей искусных и храбрых, понеже непрестранно себя обо­роняя или исча прибытка, в войне пребывали". Значение их в политической жизни древней Руси было подобно тому, какое позднее выпало на до­лю их потомкам, Казакам, в Литве и в России.

С крупными и малыми вла­детелями на Руси Ч. К. заклю­чали договоры в своих собст­венных интересах и без всяко­го принуждения с их стороны. Одним ив многих примеров по­добного соглашения приводит Ипатьевская летопись под го­дом  1159;   племенные  вожди Берендеев и Торков послали к Мстиславу предложение "Аще ны хощеши  любити, яко  же ны есть любил отец твои н по городу ны даси по девшему, то мы на тон отступим от Изяслава: Мстислав рад был речи той... и яся им по всю волю их". Они жили в отданных им на ко­рмление городах, между Русами, но основали и несколько своих; Торческ, Саков, Берендичев, Берендеево, Ижеславль, Урнаев и др.

Ч. К. получили у Русов на­именование по внешнему виду, чёрным    войлочным   шапкам. Оно возникло в народе, но так же их называли и летописцы., С развитием же русской науч­ной мысли, составители лето­писных сводов не удовлетворились   таким    примитивным прозвищем и обратили внимание, что эти народы, как вы­ходцы   из   страны   Черкасии, должны    называться    общим именем Черкасов.   Поэтому в Московском летописном своде XV века под годом 1152 поясняется: "Все Черные Клобуки еже зовутся Черкасы". Несколько позднее такое же поясне­ние помещено и в Воскресен­ской летописи.

На основании всех этих ле­тописных данных, русский ис­ториограф Н. М. Карамзин и делает свой вывод (см. Карам­зин), что имя Казаков древнее Батыева нашествия (1237 г.) и принадлежало Торкай и Береадеям, которые у Русских на­зывались н Черкасами, т. е. так же как и Казаки в официаль­ных актах.

От XIII в. прозвище Ч. К., во­обще исчезает из летописей, в хрониках и актах появляются их имена — Черкасы и Казаки.

ЧЁРНЫЕ ЛЮДИ (некр.) — простой народ, народные мас­сы, то же что у Запорожцев "чернь".

ЧЕРНЬ — 1) у Днепровских Казаков так назывались рядо­вые народные массы, в отли­чие от старшины у знатных войсковых товарищей. Назва­ние Ч. не имело у них обидно­го смысла, как у Русских, и вошло в обиход по аналогии с "чернью" пчелиного роя; 2) черные рисунки орнаментации в резной насечке на серебре.

ЧЕРПАЛО — рыболовный сачок.

ЧЕРСЕЛ (некр.) — пояс, ку­шак.

ЧЕРТЕНСКИЙ Смага — Донской атаман от 1605 по 1622 г, он же Смага Степанов. "В Туле — май, июнь 1605 г. — Самозванец, принимая главнейших представителей боярства, признавших, наконец, его ца­рем, демонстративно "преже московских бояр" принял Дон­ских атаманов и Казаков, со Смагою Чертенским во главе" (Сватиков). В его время на Дон прибыло официальное по­сольство польского короля Сигизмунда Ш-го, а грамоты из Москвы адресовались: "От ца­ря и великого князя всеа Руси на Дон, в нижние и верхние юрты, атаману Смаге Степано­ву и всем атаманам и Казакам и всему Великому Войску".

ЧЕРЬГА — войлочная полость, то же самое что и сибирская кошма.

ЧЕРЯЧУКИН Александр Васильевич (дон.) — рожд. 1872 г., ст. Богоявленской; генерал-лейтенант царского производ­ства, атаман Зимовой станицы от В. Войска Донского к пра­вительству гетмана Скоропадского на Украине. Окончил Донской кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище и Академию Гене­рального штаба. После произ­водства в чин хорунжего начал службу в Лейб-гв. 6-й Дон. каз. батарее; на фронт Первой Ми­ровой войны вышел команди­ром 11 Дон. каз. полка; с 1915 года командовал 2-й Заамурской конной бригадой уже в чине генерал-майора, некото­рое время был начальником штаба IV-го Кавалерийского корпуса, а с производством в чин генерал-лейтенанта, назна­чен начальником 2-й Сводной каз, дивизии. Награжден боевыми орденами св. Георгия 4 ст., св. Владимира 8 ст. и Зо­лотым оружием. В конце ноя­бря 1917 г. прибыл с дивизи­ей на Дон, и, после ее демоби­лизации, стал во главе Запад­ного  фронта  обороны  Ново­черкасска   от  красных  ленив­цев. При атамане Краснове был послан с Зимовой станицей в Киев полномочным представи­телем Дона, добился там со­глашения с Украиной по во­просам снабжения Донской ар­мии  оружием и утверждения границ между этими государ­ственными образованьями. Его стараниями 25-го июля 1918 г. Украина признала суверенность Всевеликого Войска Донского на незыблемых началах взаим­ности и равенства, а на следу­ющий день был подписан до­говор между Доном и Украи­ной,  закрепивший   дружеские отношения. Воспоминания ге­нерала   Ч.   об   этом   времени опубликованы в 3-м томе Дон­ской Летописи под заглавием: "Донские делегации на Украи­ну и в Берлин в 1918-1919 гг.". При  атамане Богаевском ген. Ч. стал директором Донского кадетского   корпуса,   с   кото­рым при эвакуации Дона вы­ехал в Египет. От конца 1923 года проживал в Париже и ра­ботал на автомобильном заво­де. Умер во время Второй Ми­ровой войны.

ЧЕСТНЫЕ ЛЮДИ   (некр.) — особы уважаемые, почитаемые.

ЧЕТВЕРТЫЙ ДОН. КАЗАЧИЙ ПОЛК — в Русской императорской и в Донской армия полк действительной службы сформированный на кадрах прежнего Дон, каз. № 22 полка; награжден Георгиевским знаменем и белевыми петлицами. Вечный шеф -— Донской атаман граф М. И. Платов.

ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ДОН. КАЗАЧИЙ ПОЛК — постоянный полк действительной службы сформированный на кадрах прежнего Дон. каз. № 26 полка: награжден Георгиевским знаменем за подвиги в Пер­сидскую и Турецкую кампа­нии. Вечный шеф — атаман Ефремов.

ЧЕТЬИ МИНЕИ — церковная книга, содержащая жития свя­тых, творения Учителей Церк­ви, их толкование и т. п.; раз­делены на 12 частей по числу месяцев в году, из которых ка­ждая часть даёт очередные чте­ния на всякий день. Великие Ч.   М.   составил   Московский митрополит   Макарий    (1542-1564) на основании греческих и   русских  источников,  а   их краткая   редакция   исполнена Казаком, епископом св. Дими­трием Ростовским (1651-1709). А.  И. Ригельман в одной из своих книг приводит выдерж­ку из Великих Ч.М. в чтениях на день 11 мая, касающуюся наших предков: "Козары, коих Греки Козарами, Римляне же Газарами называли, был народ скифский, языка славянского, страна же их была близ Меотического   озера"   (Азовского моря).

ЧЕЧЕКАТЬ — во время каза­чьего танца, танцор в такт дви­жениям произносит сквозь зубы, подобно испанским каста­ньетам: "чи-чи-чи-чи-чи!". От этого — название танца "че­чётка".

ЧЕЧЕНЦЫ — русское  назва­ние кавказской народности, на­селявшей от скифских времен область, лежащую между Те­реком,     Кумыкской    плоско­стью  и  Андийским   хребтом. Сами себя они называют име­нем "Нахчий". Во время борь­бы за независимость Кавказа свободолюбивые и воинствен­ные Ч., вместе с соседними Ин­гушами   были  наиболее  преданными сторонниками имама Шамиля; после покорения вы­селены к горам, а их равнин­ные земли заняты под казачьи и русские поселения. Когда со­вершилась, русская революция 1917 года, Ч. участвовали в со­здании "Союза Горцев Север­ного Кавказа", через год ликвидированного войсками Деникина. В СССР на их земле бы­та образована Чечено - Ингушская   автономная   ССР,   став­ная очагом постоянного противодействия   соввласти.    Во время Второй Мировой войны за открытые восстания все Ч. и Ингуши объявлены изменниками и  "врагами социалистической родины". В конце февраля 1944 г. они все без исключения   выселены   в  Среднюю Азию. После смерти Сталина реабилитированы; в 1957 г. их остаткам разрешено возвратиться в прежнюю область на Кавказе, где была номинально возрождена и Чечено - Ингуш­ская АССР.

ЧИВОЙТА (среднедон.) — что такое, что то.

ЧИГА — в Средние века назва­ние какого-то причерноморского племени: упоминается в "Слове о полку Игореве". Это имя до наших дней сохраня­ется в названии города Чиго­рина и в насмешливом прозва­нии Казаков Русскими. Южные Донцы применяют его в том же значении к своим Верхо­вым: "Чига лыко драла, чига лапти плела.

ЧИГАН — болотная кочка.

ЧИГАНАКИ — поселения в за­болоченной местности или в заливной пойме реки с пост­ройками на высоких фундамен­тах; также полунасмешливое название жителей подобных поселений.

ЧИГИРИН — в летописи XVII столетия: "славный старинной город казацкой, начальнейший Чигирин". Расположен по обе­им сторонам Тясмина при впа­дении в него речки Ирлейки, севернее болот Калаборок, Шихново и Болтыжский Яр, в глу­бине сосновых лесов, принад­лежавших Черкасскому староству. Ч. основан Казаками в 1562 г., т. е. тогда, когда При­азовье покинули последние Черкасы - Мореходы: в 1589 году король Сигйзмунд III-ий разрешил тогдашнему черкас­скому старосте А. Вишневецкому построить там замок. При Богдане Хмельницком в Ч-не была резиденция гетмана, а по­сле отделения Гетманщины от Речи Посполитой, город стай одним из главных центров бо­рьбы Русских за Правобереж­ную Украину, во время так называемых Чигиринских похо­дов. В результате их Ч. был разрушен, опустошен и почти целиком покинут Казаками. Впоследствии заселен Украинцами и в настоящее время — небольшой город УССР. Во­круг него находится 965 курга­нов и 73 городища, остатки древних поселений.

ЧИГИРИНСКИЕ ПОХОДЫ — Переяславский договор 1654 г. не удовлетворил многих Запо­рожских Казаков; раздражали порядки, вводимые на Гетман­щине с приходом туда Рус­ских. Не хотели примириться с опостылевшим господством Поляков и Казаки, оставшие­ся в Правобережья. Они вы­брали себе гетманом Петра До­рошенко и поручили ему завязать сношения с турецким сул­таном, надеясь найти именно у него покровительство и под­держку в борьбе и с Польшею и с Москвою. Подобные не­строения стали проявляться я в Гетманщине. Дорошенко по­бывал в ставке султана Маго­мета и получил от него завере­ния, что, приняв от него про­текторат, Казаки будут осво­бождены От всяких даней и смогут рассчитывать на полную гражданскую и религиозную свободу.

Султан считал казачьи земли и без того своими, т, к. они раньше принадлежали крым­скому хану, ему покорившему­ся. Предложения Казаков су­лили укрепление фактического владения ими. В 1672 г. он дви­нул свои войска на Подолию, отобрал её от Речи Посполи­той и стал продвигаться глуб­же на Волынь. Встретив сопро­тивление Поляков, Турки на­несли им несколько поражений и принудили польское прави­тельство принять условия, про­диктованные им в Бучаче. По мирному договору, Подояия отходила к Турции, а за Каза­ками признаны Брацлавщива и южная часть Киевской области. Но Белая Церковь, которая спокон веков принадлежала Казакам и их предкам, остава­лась в руках Поляков. Казаков это обидело, т. к. они надея­лись освободить всё свое Поднепровье, а кроме того пове­дение Турок ясно показывало, что они не намерены точно вы­полнять обещания султана и что их, Казаков, ожидает пе­чальная судьба других христи­анских подданных Оттоман­ской империи. Правобережье, так же как и Гетманщину по­тянуло "под царя восточного, православного". Большая часть казачьих полков капитулировала перед русской армией, сам Дорошенко сдался и был вы­везен в Москву.

Султан же, потеряв Доро­шенко, нашел ему достойного заместителя. Он освободил то­мившегося в заключении Юрия Хмельницкого, наделил его ти­тулом "Князя Сарматии" и в 1677 году отправил с большой армией на завоевание Чигирина, будущей казачьей столи­цы. Это был первый Ч. поход, окончившийся неудачей. Тур­кам пришлось снять осаду го­рода и отойти под давлением русско-казачьих войск воево­ды Ромодановского.

В следующем году усилен­ная Турецкая армия снова оса­дила Чигирин. Турки теперь заняли его, но в таком раз­громленном состоянии, что по­решили сравнять его остатки с землей и перенести столицу князя Сарматии в Немиров, где разместились и тысячи предан­ных ему Казаков. В том же рай­оне остались крупные отряды Турок и Татар, С ними Юрий Хмельницкий в конце 1678 г. сделал неудачную попытку за­нять Левобережье.

От начала 1679 года Русские повели с султаном переговоры о мире. Они закончились пред­варительными условиями, вы­работанными в 1680 году "на поле в шатрах" близ Бахчиса­рая. По этому договору преду­сматривался двадцатилетний мир, устанавливались границы между сферами турецких и русских влияний, левый берег Днепра от речки Самары и Ки­евская область на Правобере­жье оставались во владении России, крымский хан получал "поминки по старым роспи­сям", а Татары и султан обе­щали ни в чем не помогаете. Казакам, Русские послы настаивали,  чтобы  земли Запоро­жья перешли во владение Мо­сквы, но это им не удалось. Не добился этого, несмотря на все старания, и дьяк Возницын, приехавший в   Константинополь через год "за утвержден­ной грамотой" Бахчисарайско­го мирного договора. Запоро­жье с Брацлавом южнее рек Тясмин   и   Синие Воды оста­лось во владении Казаков.

ЧИГИРЬ — водоподъемное ко­лесо, приспособленное для по­ливки огородов. ЧИКА — см. Зарубин Иван.

ЧИКИЛИКИ — у Казачек жен­ские височные  подвески особенной формы; у Ригельмана о них говорится: "На голове но­сят повязки с висящими по Ще­кам чикиликами, то есть лопастьми жемчужными, и поверх оных высокие кички". Ч. име­ли форму прямоугольных сеточек, низанных жемчугом  и нависавших из-под головного убора возле ушей, над частью щек.

ЧИКЙЛЯЙ — хромоножка.

ЧИКИЛЯТЬ — хромать, прихрамывать.

ЧИКОМАС  — окунь, рыба  с красными   спинными   плавниками.

ЧИНАК — большая миска.       

ЧИНГИСХАН Тимучин (1155-1227) — знаменитый монгольский завоеватель. Был сыном небольшого племенного вождя Есугей - Богадура; рано осиротевший, покинутый подчиненными родами и изгнанный из с своего  улуса честолюбивыми родственниками, Ч. должен был уже в детском возрасте заботиться о пропитании дли матери и других ее детей. Кроме того, ему пришлось перенести многие преследования от своих гонителей и скрывать­ся в лесах от них. Но возмужав, он жестоко им отомсти и снова объединил под своей властью принадлежавшее отцу племя. После того, из года в год завоевывая соседей, он рас­ширил  свои владения и про­слыл на востоке непобедимым воином.   Ему  покорились  все Восточные Монголы и оседлые Китайцы. Создав, таким обра­зом, могущественное государство, Ч. учредил в нем особый общественный и военный порядок с писанными правовыми нормами, изложенными в "Ясе Чингисхана".   Уже   будучи   и преклонном возрасте он дви­нулся в сторону Туркестана и покорил его в три года (1219-1222). После этого, победонос­ное продвижение на запад про­должали его дети и внуки, из которых    Батухан    расширил свой улус на всю Восточную Европу, основал Царство Золо­той Орды и заставил все рус­ские  княжества платить  ему дань.

ЧИНИТЬ — исполнять, совер­шать.

ЧИНИТЬ ПРОМЫСЕЛ (некр.) – делать решение,  обдумы­вать.

ЧИНЫ — служебное и общественное  положение, установленное, при гражданской и во­енной службе "Табель о ран­гах" .при императоре Петре I. У Казаков первый военный чин армейского бригадира получил Иван Краснощёкое по Указу от 4 марта 1738 г. Затем Вой­сковой атаман Даниил Ефре­мов, в 1753 г. был произведен в чин генерал-майора, а через шесть лет он же переименован, первый среди Казаков, в граж­данский чин тайного советни­ка. Старшина Сидор Белый в 1783 г., первый среди Запо­рожцев, получил чин секунд-майора и зачислен с ним в рус­скую армию.

Но все такие производства не носили регулярного харак­тера и у Казаков еще долго со­хранялись традиционные старшинские звания: атаманы, писаря, есаулы, полковники, хо­рунжие, сотники и т. п. Рус­ское правительство считало невозможным удостаивать и "впредь, как донских, так и протчих нерегулярных войск старшин воинскими регуляр­ными рангами, дабы регулярным офицерам обиды быть не могло".

Наконец, Указом Павла I от 22 сентября 1798 года за ка­зачьими старшинами были при­знаны общерусские офицер­ские права. При этом войско­вой старшина считался равным майору, есаул — ротмистру, сотник — поручику, хорунжий — корнету. В гражданской слу­жбе у Казаков были введены Ч. соответственно 12 классов русской Табели о рангах.

ЧИРИКИ — низкая обувь с твёрдой подошвой; По тюрски — чарик, по балкарски — чурук, до в. осетински — цирик.

ЧИСТИК — узкая лопаточка для очищения земли с плуга.

ЧИСТЫЙ ПУТЬ (некр.) — путь беспрепятственный, сво­бодный.

ЧИХИРЬ — молодое вино не­законченного брожения (фер­ментации), мутноватое и мало хмельное.

ЧИЧАНЛЫ — казачий укреп­ленный город Брацлавского полка на юго-западной границе Запорожского Низа, Между Ю. Бугом и Днестром. В русских актах — "черкасский город Чачельник".

ЧТОНЕВИДНО — скоро, моментально, того и гляди.

ЧУВ — традиционный и очень древний обычай Казаков остав­лять прядь волос, нависшую над левым ухом; в последнее Время стало модным взбивать ее кверху.

ЧУВАЛ — брезентовый мешок на 80 кг. зерна.

ЧУВЯК — мягкий шитый башмак (выворотной); надевался поверх ноговиц.

ЧУДАК — странный, дурной; по казачьим понятиям оскор­бительное прозвище.

ЧУДИТЬ — острить, вызывать смех словами или действиями.

ЧУДОК — немного, мало, чуть-чуть.

ЧУКАВОВ Александр Петро­вич (дон.) — рожд. 1893 года. Окончил Донской кадетский корпус и Новочеркасское каза­чье училище; участвовал в Первой Мировой войне и в борьбе за Дон; от 1920 г. в эмиграции, жил во Франции, где собственным трудом при­обрел небольшую ферму; умер 23 февраля 1948 г.

ЧУЛАН — сени, коридор без окон.

ЧУМАКИ — на Украине по­ставщики соли, за которой им приходилось ехать на волах через казачьи земли к Днепровско-Бугскому лиману, ми­нуя Коломак, Карловку, Кочерижки, Карабиновку, Михайловку, Тимошевку и Сырогузы. Другой Чумацкий путь вёл к Бахмуту и Ростову, минуя тот же Коломак, на Берестяновку, Корниевку, Гришине.

ЧУМАКОВ Федор — Яицкий Казак, сподвижник Е. Пугаче­ва, который называл его гра­фом Орловым. После ликви­дации восстания Екатерина П простила ему вины за участие в выдаче Пугачева.

ЧУМАКОВЫ (дон.) — ст. Бе­резовской; 1) Капитон и Хри­стофор Андреевичи; в 1929 г. арестованы советскими властя­ми и сосланы неизвестно куда; 2) Яков Иванович в 1930 году выслан из станицы в спецпоселок Островки Арх, губ,

ЧУМАЧИ (греб.) — занозы в ярме.

ЧУМБУР — запасной третий повод от кольца удил, специ­ально для привязывания коня.

ЧУПРИНА — оставленный на макушке, в центре тщательно выбритой головы, толстый клок волос; старинный кавказ­ский и казачий обычай, кото­рый на Днепр, очевидно, при­несли Пятигорские Черкесы, Казаки из Пятигорья. В Запорожье практиковался только "войсковыми товарищами" — полноправными членами сичевого братства (см. Оселедец),

ЧУРА — одно из старинных казачьих имен.

ЧУРАЙ Мария Гордеевна — дочь сотника Полтавского пол­ка, погибшего в борьбе с По­ляками, "слагательннца слад­ких песен", из которых ей при­писываются: Грыцю, Грыцю до роботы", "Засвистали козаченьки в поход с полуночи", "Виют витры, виют буйни", "Сидит голуб на берези, го­лубка на вишни", "Ой, не хо­ди, Грыцю тай на вечерници". Она умерла от туберкулеза, прожив двадцать лёт, в 1648 г.

ЧУРБАК — полено дров или кусок дерева для какой - либо поделки.

ЧУРКАНЧИК — смешная вы­ходка.

ЧУХАТЬСЯ — чесаться, в пе­реносном значении — медлить, опаздывать.