ХАБАЛОВ Василий Семенович (куб.) — рожд. 1870 г., гене­рал-майор. После Первой Ми­ровой войны и борьбы за Ка­зачью Идею, эмигрировал в Югославию. Умер 11 декабря 1934 г. в г. Крагуевац.

ХАБУР — багаж, дорожные вещи.

ХАДЖИЕВ Хан Резак Бек — родился 22 июля 1805 г. в Петроалександровске (Туркестан). Окончил Первый Московский кадетский корпус и в 1916 г. из Тверского кав. училища вы­шел в чине прапорщика в За­байкальский Нерчинский каз. полк. Вскоре, однако откоман­дирован в Текинский конный полк.

После того, как ген. Корни­лов был назначен Верховным главнокомандующим, Текин­цы были переведены в Могилёвскую ставку, а X, с сотней составляли его конвой во вре­мя пребывания на Московском Государственном Совещании. Когда же ген. Корнилова аре­стовали, Текинский полк стал нести караульную службу у Быховской тюрьмы, тайно ос­вободил его и сопровождал на Дон.

Здесь X. стал адъютантом ге­нерала Корнилова, сопровож­дал его в первом Кубанском походе и был непосредствен­ным свидетелем его гибели под Екатеринодаром. Генерал умер на его руках.

Возвратившись из Кубан­ского похода, X. отправился на родину, в Хиву, организовал там отряд и с ним продол­жал борьбу против большеви­ков. После ликвидации этого сопротивления, ушел в Пер­сию, через восточные страны добрался до Японии, а оттуда и 1923 г. переехал в Мексику, где и проживал до самой смер­ти. Написал и издал книгу "Великий Бояр", посвящен­ную воспоминаниям о генера­ле Корнилове.

Умер от сердечного припад­ка 20 мая 1966 года.

ХАДЖИ МУРАТ — кавказ­ский партизан, прославивший­ся в тридцатых годах нашего века. Окончил станичную шко­лу в ст. Бекешевской, а затем реальное училище. В 1920 г., после борьбы с красными, не сложил оружия, остался в го­рах Карачая и с небольшим от­рядом своих единомышленни­ков совершал террористичес­кие налёты на советские уч­реждения и отдельных пред­ставителей враждебной вла­сти. Благодаря поддержке ко­ренных жителей, это удавалось ему много лет. Но в 1938 году, при нападении на НКВД в гор. Ессентуки, он был ранен, от­стреливался до последнего патрона, потом бросился с кинжа­лом на окружавших его энкаведистов, схвачен ими и вско­ре расстрелян у подножия го­ры Машук. (А. Н. Козлов).

ХАЗЫВКА  —  в  старину  так называли   крепостной   посад, окраины городка.

ХАИТЬ — осуждать человека, хулить.

ХАКАН — главный титул казарских царей; его часто сме­шивают с восточным словом такого же значения "кахан" и "каган". Английский историк X. X. Хаворт обращает внима­ние, что титул X. имеет тот же смысл, что и норманский "гааконг" — великий государь.

ХАЛАБУТА — шалаш.

ХАЛЯВА — голенище сапога.

ХАЛЯВКИ   —   нижняя    часть шаровар, штанины.

ХАПА (некр.)  —  лекарство.

ХАРИТОНОВ Григорий Ива­нович (дон.) — рожд. 1879 г., ст. Слашёвской; есаул. Приз­ван рядовым в Лейб-гв. Ата­манский полк и оставлен в нем вахмистром сверхсрочной слу­жбы. На фронте Первой Миро­вой войны заслужил "полный бант" Георгиевских крестов и медалей и произведен в чин прапорщика. После этого пе­реведен на службу офицером в армейский 6-й Дон. каз. полк. В годы борьбы за Дон также отличался особенной "добле­стью и награждён нескольки­ми чинами. Из Крыма раненым эвакуирован в Константино­поль, откуда по излечении вы ехал в США, где умер 14 фев­раля 1949 года.

ХАРЛАМОВ Василий Акимо­вич (дон.) — род. 1-го янва­ря 1875 г. в хуторе Кременском Усть-Быстрянской стани­цы; член Российской Государ­ственной Думы и председатель Донского Круга. Его родите­ли: хуторской атаман, уряд­ник Аким Михайлович X. и его жена Мария Яковлевна, урожд. Афанасьева. Начав образова­ние в Новочеркасском Духов­ном училище, X. продолжал его там же в Духовной семина­рии, в Московской Духовной академии и в Московском уни­верситете на Историко-фило­логическом факультете. В 1908 году он женился на дочери во­енного священника Любови Васильевне Предтеченской; в следующем году получил выс­шую оценку своего кандидат­ского труда, "Церковное уп­равление у Донских Казаков в ХVII-ХVШ веках" и возвратил­ся на Дон с законченным выс­шим образованием.

В Новочеркасске поступил преподавателем истории в женской гимназии, а одновре­менно состоял членом архео­логического общества и каж­дое лето вёл раскопки скиф­ских курганов на реке Миус. Предметы, обнаруженные при этом, передавал в Новочеркас­ский музей или пересылал в Московский музей истории, и археологии. Его статьи о результатах раскопок публикова­лись в Вестнике Археологического Общества. В 1906 г., при выборах в Пер­вую Государственную Думу, X. состоял "выборщиком" от сво­его округа и большинством го­лосов сам был выбран в члены Думы. При каждом новом со­зыве этого русского Народно­го Собрания, он переизбирал­ся опять, не раз занимал в Ду­ме пост председателя надпар­тийной казачьей фракции, хо­тя сам состоял в Конституци­онно-демократической Партии Народной Свободы (ка-де).

Во время Первой Мировой войны X. был одним из осно­вателей и председателем Доно-Кубанского Комитета Земско­го союза, который содержал несколько лазаретов на 18.500 коек для больных и раненых воинов. После революции 1917 года он назначен представите­лем русского Временного Пра­вительства в Закавказье. Оста­вался в Тифлисе на этом посту до октября того же года. То­гда же на Дону был членом Войскового Круга и избран де­путатом несостоявшегося Все­российского Учредительного Собрания. Возвратившись из Закавказья, X. как постоянный член Донского Круп, участво­вал в оформлении декларации, по которой Дон отказался при­знать власть Совета Народных Комиссаров и передал всю пол­ноту государственной власти своему избранному правитель­ству с атаманом во главе, X. принимал также участие в со­здании Юго-Восточного Союза и 20 октября 1917 г. избран председателем Объединенного правительства этой федерации. Во время атамана Краснова, когда Донской Круг вырабо­тал и утвердил проект консти­туции Всевеликого Войска Донского, он был его предсе­дателем. 13 июня 1919 г. состо­ял, также донским делегатом на трагической казачьей конфе­ренции в Ростове, а затем уча­ствовал в Южно-Русской кон­ференции Казаков и предста­вителей Добровольческой ар­мии в Екатеринодаре.

Будучи активным деятелем при создании независимой Донской республики и каза­чьей федерации Юго-Восточ­ного Союза, X. сохранял тес­ные связи с русской партией конституционных демократов и поневоле должен был следо­вать ее установкам. Два рода такой деятельности, совершен­но различной по идеалам, со­четать было невозможно. При­шлось проводить в казачьих правящих кругах партийные несбыточные мечтания, на ко­торых строилось и всё "Белое дело", и которые оказались ро­ковыми для дела Казачьего. Он был сторонником подчине­нии казачьих армий главному командованию Добровольче­ской армии и таким образом Казаки, для которых собствен­ные интересы стояли на первом месте, обращались в орудие русской Гражданской войны, на стороне не сумевшей при­обрести доверие у своего соб­ственного народа.

Летом 1920 г. X., по поруче­нию атаманов, посетил Париж и Лондон. Осенью того же го­да вёл переговоры в Варшаве о переброске в Крым, собрав­шихся в Польше, Казачьих полков.

После краха всех надежд и окончательной победы крас­ных ленинцев, X. выехал загра­ницу. Эмигрантом проживал сначала в Белграде, а затем в Праге (Чехия). Сотрудничал в парижской газете "Последние Новости" и редактировал жур­нал "Казачий Путь". Между 1924 и 1932 гг. был председа­телем Обще - казачьего Сель­скохозяйственного Союза, стал членом Ученого Совета при русском Историческом архиве чешского Мин. иностранных дел и читал лекции по истории в русском Пражском Парод-ном университете. Созданная Донским атаманом А. П. Богаевским Историческая Комиссия избрала его своим председате­лем. Эта Комиссия издала три тома "Донской Летописи", в которой собраны ценные мате­риалы по истории последней борьбы за Казачью Идею.

В 1944 г. X. лопал в Герма­нию, а оттуда переехал в Ар­гентину. Там снова принял дея­тельное участие в обществен­ной жизни. Казачий Союз в Аргентине и Антикоммунисти­ческий центр там же во мно­гом обязаны его организаци­онному опыту.

В. А. X. умер в Буэнос Айресе 13 марта 1957 г. от повреж­дений полученных в результа­те несчастного случая.

ХАРЛАМОВ Петр Капитонович (дон.) — рожд. 1906 года, ст. Бгорлыцкой; доктор филосо­фии. Попал заграницу в 1920 году вместе с эвакуированным Донским кадетским корпусом, будучи его учеником. В 1930 году кончил Юридический фа­культет Белградского гос. уни­верситета в Югославии, после чего получил стипендию для прохождения наук в Римском университете. Здесь приобрел ученую степень доктора философии. Начиная с 1932 г. сотрудничал в различных науч­ных институтах, совершенству­ясь в парапсихологии, т. е. в проблемах "надсознания", пси­хологии сверхъестественного во время Второй Мировой войны настойчиво отстаивал казачьи интересы в политиче­ских учреждениях Германии и попал в немилость Гестапо. После войны переехал в Уру­гвай. В 1955 г. опубликовал ис­следование "Введение в пара­психологию" под псевдони­мом "Д-р Педро ди Капитане", издал также брошюру "Каза­ки" и неоднократно печатался в казачьей прессе. Знает десять языков и служит в официаль­ном учреждении Уругвая.

ХАРУНКА — знамя, хоругвь.

ХАЧКО Ефим (терск.) — рожд. 1900 г., ст. Боргустанской; мл. урядник и участник борьбы за Казачью Идею. Воспитанный в. дедовских заветах, не смог примириться с чуждой Каза­кам властью советов; в 1921 г. мобилизован в Красную армию для службы  на западном  пограничье и вскоре ушел в Польшу вместе с остальными Казаками своей сотни; остался в эмиграции. Умер в ноябре 1923 года по  причине несчастного случая, погребен в Волковыске (Западная Белорусия).

ХВАЛИССКОЕ или  ХВАЛЫНСКОЕ МОРЕ — древнее назва­ние Каспийского моря.

ХВОРОСТЬ — болезнь; отсю­да хворый — больной.

ХИСТ — ловкость, сноровка.

ХИТНУТЬСЯ — пошатнуться.

ХЛУПЬ — крестец у птицы.

ХЛЫНЕЦ — бродяга.

ХЛЮСТ — пройдоха.

ХМЕЛЬНИЦКИЕ — старый род из Запорожских Казаков, получивший от польского ко­роля шляхетское достоинство. Польский историк К. Шейноха говорит, что X. имели право печататься гербом Хабданк. Во время пребывания в Крым­ской орде этот род, очевидно принял магометанство. В актах Посольского Приказа сохрани­лись записи переговоров с литовскими послами в апреле и мае 1651 г. Эти послы утверж­дали: "Да он же, Хмельницкий, к султану писал, что он исста­ри от отца и от матери веры не христианской, но басурман­ские". В доказательство своих слов  они  представили  копии грамот, очевидно полученные из Константинополя, "которые привез  от гетмана казацкого Хмельницкого гонец турский в Царьгород к везирю и к царю турскому января в 29-й день 1651 г.". Здесь в одной из ста­тей Хмельницкий говорит о се­бе, "что он имеет Магометов закон, а не греческий, и при­казал ему про то отец его при смерти, чтоб тот Магометов за­кон он имел и держал" (Акты Посольского Приказа, Сноше­ния России с Польшей, кн. 80, лист 363).

ХМЕЛЬНИЦКИЙ Богдан Зи­новий — род. в 1593 г.; Днепровский Казак, гетман Войска Запорожского и обеих сторон Днепра. Происходил из каза­чьего рода, получившего от польско - литовского короля шляхетское достоинство. Поль­ский историк К. Шейхона го­ворит, что X. имел право пе­чататься значительным в ге­ральдике гербом "Абданк". Имеются также указания, что его недалекие предки переко­чевали из Крымской орды к границам Вел. кн. Литовского, будучи магометанами. Иначе говоря, его род принадлежал к тем Ордынским Казакам, кото­рые, состоя при ханах, стали исповедывать их веру, а уйдя от них, хотя и возвратились формально в христианство, тайно оставались адептами Ма­гомета.

Вместе с тем X. был наделен двумя именами "Богдан Зино­вий — и этот факт наводит на мысль, что он в детстве, действительно, не принадлежал к Православной Церкви, т. к. у православных обряда конфирмадии не существует и обычая давать детям второе имя нет.

По всем вероятиям, он был во младенчестве крещён в церкви католической или униатской.

В юные годы X. обучался в католических школах, стал по тому времени человеком обра­зованным, говорил по латыни, как многие польские шляхти­чи, знал также польский и ту­рецкий языки. Ему очень рано поручалось командование кру­пными походными отрядами. Так весной 1620 г. он стоял во главе морского похода, вел де­сять тысяч Казаков и потопил с ними 12 турецких военных кораблей. Но в ноябре того же года, при разгроме польской армии под Цецорой в Молда­вии X. попал в плен к Туркам. Тогда же был убит его отец, сотник реестровых Казаков, занимавший одновременно по­чётную и ответственную долж­ность чигиринского подстаросты. По польским данным, именно благодаря знакомству с основами магометанской ре­лигии будущий гетман поль­зовался в плену относительной свободой и до выкупа за два года успел приобрести друж­бу некоторых лиц из турецко-татарской знати.

Возвратившись, наконец, из плена, X. был выбран на долж­ность Войскового писаря Гет­манщины, но и тут он не раз командовал крупными силами. Он был известен и при коро­левском дворе, как храбрый воин и мудрый муж совета. Особым доверием он пользо­вался у королевича Владисла­ва, с которым совершил не мало походов на Москву. От 1631 года, по смерти отца Сигизмунда Третьего, Сейм провоз­гласил королем Владислава, и этот момент использовали его старые боевые сподвижники. X. состоял в делегации на ко­ронационные торжества. Каза­ки обратили внимание нового короля на беззакония, кото­рые совершаются по попусти­тельству магнатов их приспе­шниками в областях казачьего Поднепровья.

Через пять лег X. снопа со­стоял в старшинской делега­ции, прибывшей в Варшаву поздравить короля с тезоиме­нитством и возобновить жало­бы на притеснения.

Король выслушал их сочув­ственно и издал универсал, подтверждающий казачьи пра­ва, а "при отпуске, одаривши каждого, изустно им объявил, что ныне по сей привилегии, по-прежнему можете себе Хетмана поставить, и при своих правах и вольностях крепко стоять, не отдавая себя оным панам в попрание, защищаясь оным и прежними правами. А естьли паны польские или дозорцы тех привилегиев не по­слушают, то имеете мушкеты и при боку сабли: оными мо­жете защищать, от Поляк по­вреждаемые права и вольно­сти" (Ригельман).

Такие слухи ходили и но шляхетским диорам. Шли раз­говоры, что Король прибли­жает к себе Казаков с тем, что­бы при их помощи принизить значение самой "шляхетской нации". Когда Владислав IV запроектировал поход на Ту­рок и Татар, стал увеличивать число наемных полков, а X. выдвинул кандидатом на пост казачьего гетмана, заговори­ли, что у короля совсем другие цели, что он опираясь на эти кадры думает ограничить "зо­лотые вольности" шляхты. Ма­гнаты запротестовали и поход на Турцию остался без выпол­нения.

Казаки же думали, что ко­роль и сам много страдает от магнатских своеволий, что он считает казачьи жалобы заслу­живающими внимания, но по­мочь ничем не может, так как должен поневоле соглашаться с желаниями той самой шлях­ты, которая чинит Казакам не­справедливости, не ценит ка­зачьих заслуг перед государ­ством и не признает равными себе даже тех Казаков, кото­рых высоко оценил король. Наоборот, именно эти вызыва­ли самую большую неприязнь магнатов, особенно, если не умели склонять перед ними не­покорные головы.

Между тем, X. не сидел без дела. Как владелец земель при отцовском хуторе Субботове, он основал на них слободу за­селив ее Украинцами, вывезен­ными с запада; как военный, отозвался на призыв француз­ского принца Конде; на по­мощь ему в борьбе с Испанией навербовал 2.500 Казаков на­ёмного войска и в 1645 г. не­которое время пребывал с ним во Франции. Его незаурядная и деятельная натура постоян­но находила применение сво­им силам. Его современник Пьер Шевалье, наезжавший из Франции в Польшу и опубли­ковавший много сведений р Казаках, говорит, что X. счи­тался одним из наиболее влия­тельных представителей Вой­сковой старшины, бывал пред­ставителем Казаков на Посоль­ских Сеймах и назначался от правительства генеральным ко­миссаром по казачьим делам.

Но обличенный доверием "товариства" и ценимый коро­лем Казак, он во мнении поль­ской украинской администра­ции, и в том числе и в глазах местного удельного владыки Ал. Конецпольского оставал­ся участником подозритель­ных проектов короля, бунтов­щиком и вожаком казачьей "черни", ежечасно готовой вы­ступить против власти новых хозяев "Пустыни Наднепрянской". Ему часто приходилось переносить несправедливости и унижения от местной власти, но X. оставался верным под­данным Владислава и хотел одного: "только бы он и Каза­ки оставались свободными и жили при вольностях своих, которые им от королей, пред­ков его, дозволены" (Ригель-ман).

Пришел, однако момент, ко­гда личные обиды взяли верх над его доброй волей и лояль­ностью по отношению к коро­лю и государству. Пришли ос­корбления и насилия, которые невозможно уже было вынести.

В его отсутствие подстароста Чаплинский напал  со своими людьми на мирный Субботов, разграбил его,  а основанную там слободу отобрал в пользу владений  староства.   Жалобы на это самоуправство Конецпольский принял холодно и от­ветил:  "Казаку не полагается заселять слободы".

Не нашел X. справедливости и у короля. Тот ответил, что сенаторы ни в чём не покорим его воле. Возвратившись из Варшавы и Чигирин, X. как то воскликнул с возмущением: "Еще казачья матка жива! Чаплинский не все забрал, шашка моя в моих руках".

Узнав об этом смелом вызо­ве, Конецпольский приказал арестовать Хмельницкого, Чап­линский же не довольствуясь этим, насильно опозорил и убил его жену, а одного из сы­новей приказал своим гайду­кам избить на рынке до полушерти.

Подобных злодеяний не смог бы перенести и самый верный подданный. Чаша пере­полнилась. Не ожидая возмез­дия Чаплинскому и Конецпольскому в нормальном су­дебном порядке, X. порешил, что настало время искоренить насилия при помощи казачье­го оружия.

Освободившись из тюрьмы, X. 7 декабря 1647 г. ушел на Низ, к Сичевикам, а оттуда отправился в Крым, искать •поддержки своим замыслам. Там он нашел полное сочувствие. Хан обещал ему помочь в войне с Речью   Посполитой чтобы изгнать Поляков, с тек земель, от которых Крым еще до сего времени не отказался. За эти земли и возникла Казачье-польская война, во гла­ве которой на протяжении ше­сти лет стоял X. Начавши ее, после   основательной   подготовки, в апреле 1648 г., Каза­ки вели ее много лет с пере­менными успехами и с времен­ными перерывами. Под знаме­нами  Х-цкого  кроме Казаков, коренных жителей края, часто собирались десятки тысяч пе­реселенных сюда, помещичьих крестьян. Казаки и их атаманы становились   начальниками   я руководителями    восстающих Украинцев. Они вооружали их, вели в бой, но не всегда могли направить их действия в рус­ло казачьих военных тради­ций. Поэтому война стала не­померно кровавой и жестокой. Будучи прославленным вои­ном, X. оказался таким же пре­красным организатором и муд­рым политиком. Его первона­чальное выступление было вы­звано личными обидами, но он понимал, что ему придется ру­ководить  борьбой  за  восста­новление попранных прав ка­зачьего населения края, стать мстителем и за национальные обиды всех  Днепровских Ка­заков. О целях своего выступ­ления он ясно сказал польским послам в Переяславе 20  фев­раля 1649 г. Приняв королев­скую грамоту, обещавшую ему полное  прощение  всех вин, увеличение реестра, возрожде­ние всех старых прав и вольно­стей запорожских, при его же главенстве над Гетманщиной, свободу для исповедания православной веры и т, п., X. вы­разил свою благодарность ко­ролю, но тут же заявил, что сам он ничего не может окон­чательно постановить, "пото­му что войско не в сборе, пол­ковники и старшины далеко. Без них же, — сказал он, — я ничего не смею делать. Это бы угрожало моей жизни. А к то­му же я не получил справедли­вого удовлетворения за дейст­вия Чаплинского и Вишневецкого. Первого мне должны вы­дать, а второго наказать, потому что кровь льется, и весь этот хаос происходит только по их вине. Виноват в этом и пан Краковский (Н. Потоцкий), т. к. меня преследовал и мне пришлось спасаться в днепровских ущельях. Да только этот уже получил то, чего искал. Виноват, и хорунжий (А. Конецпольский) т. к. отобрал От меня отцовщину, а земли Украины раздавал подлым зах­ватчикам, которые заслуженных для Речи Посполитой героев, обращали в своих холопов, обдирали их, бороды им вырывали, в плуги запрягали. Но только он не так виноват, как те первые два и ничего со всего этого не будет, пока од­ного из них не обвинят, а дру­гого сюда не пришлют. Иначе, или мне с Войском Запорож­ским придется пропасть или земле ляшской сгинуть, со всеми сенаторами, дуками, кро­ликами и шляхтой".

Под руководством Х-цкогр сборная армия из Казаков, Та­тар и Украинцев нанесла поля­кам решительные поражения на Желтых Водах, под Корсунем и Пилявцами. Грозило им то же и под Зборовом, когда король, спасаясь от плена, дол­жен был согласиться на особый договор с Казакамц и Татара­ми (см. Зборовский договор);

По этому поводу проф. В. О. Ключевский говорит: "Ус­пехи Богдана превзошли его помышления: он вовсе не ду­мал разрывать с Речью Посполитой, хотел только припуг­нуть зазнавшихся панов, а тут после трех побед почти вся Малороссия очутилась в его руках". Всё же точное выпол­нение статей Зборовского до­говора могло бы угасить вза­имное озлобление и привести к миру, Казаки и Татары были бы удовлетворены. Но Поляки считали его вынужденным, а украинских крестьян он не ка­сался совершенно. Их местные бунты не прекращались, умиротворение края не приходи­ло. Не сдавался и X., хотя по­нимал, что его разношерстная армия не справится с силами объединенного Польско-Ли­товского королевства, не скло­нявшего оружия и перед бо­лее мощным противником. А бескорыстной помощи ожи­дать было не от кого. Потен­циальные союзники, Турция и Крым, соблюдали только свои интересы, требовали подчинения воле султана, а разделять горькую участь его поддан­ных-христиан Казаки не жела­ли. С другой стороны и сожи­тельство с Поляками, после всех ужасов взаимного истреб­ления, представлялось Каза­кам тоже немыслимым. Они стали склоняться к мысли, что лучше всего искать покрови­тельства в Москве, у царя еди­новерной страны. X. знал о та­ких настроениях. Сознавая не­избежность дальнейшей вой­ны, он намекнул царскому послу, что в случае неудачи хотел бы отдать край под покрови­тельство московского госуда­ря. В Москве эту мысль приня­ли сочувственно, царь поддер­живал с гетманом неизменно благожелательные отношения и на словах выказывал Каза­кам свое расположение. Но с помощью он не спешил, а го­да через два, когда Казаков постиг ряд неудач, из Москвы пришло предложение гетману со всем поиском переселиться на просторные и изобильные земли по рекам Донцу, Медве­дице и другим угожим местам. Мало этого, в феврале 1651 г. Земский Собор высказал го­товность принять гетмана со всем Войском Запорожским "под государеву высокую ру­ку" .

Эти предложения X. прини­мал с дипломатическим так­том, восторженно выражал свою благодарность, с оконча­тельным же ответом долго медлил.

Земля Запорожских Казаков фактически уже отделилась от Речи Посполитой, Гением гет­мана X. она обратилась в свое­го рода независимое княжест­во, причем сам X. стал его бес­сменным правителем. Соседи не отказывали ему в формаль­ном признании, вели с ним не­посредственные дипломатичес­кие сношения, а молдавский господарь породнился с ним, отдав свою дочь замуж за его сына.

Но удерживать создавшееся положение с каждым годом становилось труднее. Истоща­лись силы, терялась надежда на успешный исход борьбы, нависала угроза поражения и полного порабощения. Измен­чивый союзник, крымский хан, в конце концов заключил с Польшей сепаратный мир, на украинские полки надежда бы­ла слабая, утомленные Казаки, потеряв веру в успех, во мно­жестве уходили на Запорож­ский Низ, Донец и Дон. После поражения под Берестечком, пришлось согласиться на усло­вия предложенные Поляками и, подписав их в Белой Церк­ви 18 сентября 1651 г., отка­заться от многих преимуществ Зборовского договора.

После этого X. еще два года вёл переговоры с Москвой, стараясь подготовить достойную почву для передачи мос­ковскому царю суверенных прав своего края. Только н се­редине 1653 г., под давлением рядовых казачьих масс и стар­шинского окружения, X. начал предварительные переговоры. В Москве уже давно ожидали этого момента, но гетман и тут не спешил. До 6-го сентября 1653 г. царские грамоты адре­совались ему со старым титу­лом: "Божьей милостью коро­ля польского и вел. князя Ли­товского гетману Войска За­порожского". Собирать же войска в помощь Казакам Мо­сква стала только после того, как до неё дошли сведения, что ради мира Речь Посполитая готова пойти на уступки Каза­кам, а турецкий султан раз за разом присылает послов к гет­ману с предложением покро­вительства и военной помощи.

1-го октября 1653 г. в Моск­ве на Земском Соборе снова был поставлен вопрос о присо­единении Земли Запорожских Черкасов и решено, "чтоб ве­ликий государь царь и вели­кий князь Алексей Михайло­вич всея Русии изволил того гетмана-Богдана Хмельницко­го и всё Войско Запорожское с городами и землями принять под свою государскую высо­кую руку".

Ответа Казаков ожидали еще три месяца, во время ко­торых X. обсуждал вопрос со Старшинским Советом и пере­дал окончательное его реше­ние на рассмотрение Черной или Всенародной Казачьей Ра­ды, собранной в Переяславе.

8-го января 1654 г. судьба "Земли Запорожских Казаков от Чигорина до Конотона" была решена. Черная Рада по­становила идти "под царя во­сточного, православного". Через три недели после этого Ф. С. Куракин и Ф. Ф. Волконтский, воеводы русских войск, приготовленных к походу, по­лучили приказ двигаться на Гетманщину вместе с уведом­лением о том, что царь Алек­сей Михайлович на "прошение и моление" гетмана , полковни­ков и всяких чинов людей, "чтоб великому государю его царскому величеству ево, гет­мана, и полковников, и всего Запорожского Войска Черкас пожаловать, велел всем им со всеми черкасскими городами и с уезды быти под ево царско­го величества высокою рукою навеки неподвижно".

Казаки получили военную помощь в борьбе с Поляками, а X. повел запоздалые перего­воры об окончательных усло­виях подчинения московскому государю. До этого времени имелись только заверения по­сла В. В. Бутурлина "словом его царского величества", что Алексей Михайлович не толь­ко подтвердит "от века дан­ные" казачьи права и при воль­ностях стародавних сохранит, "но и паче еще особные свои всякого чипу людем показовати имеет милости".

В Москву приехали казачьи послы Самойло Богданович и Павел Тетеря, которые привез­ли оттуда "Статьи", утвер­жденные царем и Боярской Думой 21 марта 1654 г. Эти "статьи" не предусматривали значительного числа частных вопросов, и потому в дальней­шем совместная жизнь с Московитами изобиловала различ­ными недоразумениями. Казакам и их гетману многое было не по душе, но жребий был брошей, другого выхода не представлялось.

X. оставался у власти еще около трех лет. 27 июля 1667 года он скончался от физичес­кого недуга. По другим сведе­ниям — погиб в бою с Поля­ками.

ХМЕЛЬНИЦКИЙ — 1) Тимо­фей Богданович, старший сын гетмана, смелый и авторитет­ный казачий начальник. 21 ию­ля 1652 г. женился на Домне-Розанде, дочери молдавского господаря Василия Лупула. В следующем году должен был идти с Казаками на помощь своему тестю в его борьбе с другим претендентом на мол­давский престол, Георгием Бурдузой. Осажденный вой­сками Бурдузы в Сучаве, он по­терял ногу оторванную вра­жеским ядром и вскоре умер. Для погребения его тело при­везли в Чигирин. 2) Юрий Бог­данович, второй сын гетмана, был еще при жизни отца, ото­шедшего от дел, избран "гет­маном Войска его царского ве­личества Запорожского" и сох­ранял это звание три года. Но осенью 1660 г., двинувшись вместе с Русскими во главе Ка­заков на запад, был окружен Поляками, сдался и согласил­ся подписать договор о воз­вращении казачьих земель в Речь Посполитую. Казаки в своем огромном большинстве этого соглашения не признали и выбрали нового гетмана. Тогда и польское правительст­во отказалось от его помощи. Измученный многолетней борьбой, изменчивыми настроени­ями и непрочностью отноше­ний, Ю. X. решил уйти от вся­кой политики в монастырь. Под видом паломника он от­правился в путь, но вместо ти­хой обители попал в руки та­тарского разъезда. Татары привезли его и Крым и сдали хану. Тут он был опознан и хан отослал его турецкому султа­ну в качестве ценного пленни­ка. В Турции не придали зна­чения его недавнему высокому положению, он попал там в одну из камер "семибашенного замка" и просидел в ней уз­ником много лет.

В 1676 году судьба его, вдруг, изменилась. После того как сторонник Турции, гетман Петр Дорошенко капитулиро­вал перед Русскими и перешел на их сторону, случилось то, чего потерявший уже всякие надежды Ю. X. совсем не ожи­дал. К нему в темницу явился посланный султана и объявил О его решении поручить быв­шему гетману задачу объеди­нения Казаков под властью Оттоманской империи. После некоторого колебания X. при­нял это назначение, был выпу­щен из каземата и отправлен обратно на казачьи земли с ти­тулом "князя Сарматии". Он обосновался в местечке Немирове недалеко от Брацлава и должен был заняться умирот­ворением занятых Турками областей  Подольской, Брацлавской и части Киевской.

Это ему удавалось не легко, но все же около него собралось несколько тысяч Казаков, недавних сподвижников гетма­на Дорошенко. В гг. 1677-79 он участвовал с ними в "Чигиринских походах" Турок и совер­шил неудачное нападение на казачье Левобережье. Номи­нальным правителем тех же об­ластей X. оставался и после Бахчисарайского мира (1680 году), по которому Россия признала права Турции на Подолию и Брацлавщину, но осенью того же года он погиб при невыясненных для исто­рии обстоятельствах. По од­ним данным его судили по ка­кому-то обвинению и казнили сами Турки, а по другим — его убили Сичевики, при нападе­нии на Турок, строивших кре­пость в устье Днепра, где в это время оказался и X.

ХОД — раздвижной воз, ра­стянутый в длину с драбинами служит для перевозки сена и злаковых, а укороченный упот­ребляется с досками или со специальным кузеном.

ХОЛОДОК - тень от деревьев или постройки в солнечный, жаркий день.

ХОЛОПЫ — в конце Средних веков и несколько позднее этим словом на Руси, обознача­лись слуги, жившие на ижди­вении своего хозяина. Такие X. находились при хозяйствах частных лиц, но могли быть и царские X., т. е. такие, которые несли  обязанности служ­бы царской.

Русский  историк Н. Косто­маров дает для XVI в. такое определение: "Холопами в об­ширном    смысле    назывались все те, которые были обязаны какой нибудь службой друго­му лицу. В этом отношении ж бояре и князья писались цар­скими холопами". Если обедневший князь шел на службу к богатому князю-вотчнику, он таким образом тоже стано­вился его холопом. "Я холоп твой" для того времени тоже самое, что недавняя вежливая форма "Ваш покорный слуга". В XVII в. слова "холоп, хо­лопство"  еще употребляются, как синонимы понятий "слуга, служба". Например, в царском Указе от 10 августа 1638 г. о "черкасах", Казаках, которые переселились   из Гетманщины в Белгород, сказано: "они де люди вольные и знатные" "и отбрались в наше Московское государство на вечную  служ­бу, все люди лутчие и пришли под нашу царскую руку в веч­ное  холопство". (Акты "Вос­соединение  Украины с   Росси­ей", т. I, стр. 249, М. 1954). К концу того же века слово X. окончательно заменяется обоз­начением    "служилые   люди", "дворовые слуги".

Служилые Казаки тоже чис­лились в Москве царскими Хо­лопами. Они получали от свое­го хозяина-государя в XVI-XVII вв. корм и жалованье. При этом, когда о них идет речь, в актах всегда подразумевается "прибор людей воль­ных и охочих", т. е. набор на службу добровольный, без прямого принуждения. В этом и заключалось основное свой­ство их служебного договора.

ХОМУТОВ Михаил Григорье­вич — первый Донской Казачий атаман назначенный не из Ка­заков. Состоял на посту от 1848 г. по 1862 г.. В 1857 г. он испрашивал разрешения воен­ного министра, "чтобы ему было предоставлено, по сно­шению с кавказским начальни­ком, не согласившихся брить бороды на службе, переводить с их семействами в Кавказское Линейное Войско, где бороды дозволяются, и о таковых доносить Военному министерст­ву, Предворным ни от казны, ни от Поиска пособия не давать, а только предоставлять двухгодичную льготу, как пе­реселенцу. Государь 3-го авгу­ста 1857 г. одобрил это пред­положение и повелел испол­нять".

ХОПЁР — левый приток До­на; берет начало в Пензенской губернии и, минуя Саратов­скую, входит в Землю Дон­ских Казаков; здесь пересека­ет Хопёрский округ и впадает в Дон между округами Верхне-Донским и Усть-Медведицким. Общая длина 910 клм.

ХОПЁРСКИЕ КАЗАКИ — Ка­заки проживающие от древ­них лет вдоль реки Хопёр. Пер­сидская география Х-го века (Годуд ал Алэм) указывает там христианское племя В. Н. НД. Р и рядом с ним язычников Брадас (по-видимому, Берендьяров и Бродников). Во время Золотой Орды москов­ские акты вспоминают там же христиан Сарской и Подонской епархии "в пределе Чер­вленого Яра", "по Великую Во­рону, возле Хопор, до Дону по караулам". Это "народ христи­анский воинска чина живу­щий, зовомии Козаци".

При расширении границ Мо­сковского царства "передел Червленогв Яра" пошел и Там­бовскую провинцию, а мест­ные Казаки от 1696 г. дали кад­ры Хопёрской команды, кото­рая размещалась по слободам Алфёровка, Красная, Пыховка и Градская. После восстания Булавина, в той же провинции: русское правительство присоединило земли некоторых вер­ховых казачьих городков, а на месте разрушенного Пристан­ского городка была воздвиг­нута крепость Новохопёрск. Ее гарнизон занимала Хопёр­ская казачья команда. В Пол­ном Собрании законов Рос­сийской империи статья от 2 июня 1724 г. говорит: "Кото­рые Казаки живут ныне в Но­вохопёрской крепости, а уро­женцы из Тамбовской провин­ции разных городов, и служи­ли городовую службу, и в про­шлых годах до Азовских по­ходов сошли в донские ка­зачьи городки, и с Донскими Казаками были в походе под Азовом и в разных баталиях. Шведских, и в 1717 г. с служ­бы отпущены и ведено им жить в домах до указу, а те домы их вором Булавиным ра­зорены и. ныне они живут в оной крепости и служат конную службу".

В 1775 г. Хопёрская команда развернулась в. Хопёрский полк (см.).

ХОПЁРСКИЙ ОКРУГ — вдоль реки Хопёр до ее притока Бузулука; до 1920 г. администра­тивный район в Земле Дон­ских Казаков с центром в ста­нице Урюпинской. 17.200 кв. клм., свыше 300 тысяч жите­лей Казаков и иногородних в станицах: Урюпинской, Алек­сеевской, Анненской, Акишев-ской, Арженовской, Бузулуцкой, Бурацкой, Добринской, Дурновской, Зотовской, Ива­новской, Карповской, Котовской, Кумылженской, Луковской, Мартыновской, Михай­ловской, Павловской, Песковатской, Петровской, Проваторовской, Преображенской, Тепикинской, Тишанской, Усть-Бузулуцкои, Фйлоновской и Ярыженской.

ХОПЕРСКИЙ ПОЛК — в 1779 г., через четыре года пос­ле сформирования, переселен из Новохоперской крепости на Азовско-Моздоковскую Линию. Переселенцы, три тысячи душ об. пола размещены в районе г. Ставрополя, где они основа­ли новые станицы: Ставро­польскую, Донскую, Москов­скую и Северную. Военнообя­занные Казаки из этих станиц начали службу на Линии тер­риториально - полковой орга­низацией, за которой сохранялось прежнее название X. П. Полк сохранил то же название и после 1826 г., когда был при­нудительно переселен вместе с семьями ближе к горам в вер­ховьях Кумы и Кубани. Здесь полк основался в новых стани­цах: Невинномысской» Беломечётской, Суворовской, Бекешевской и Баталпашинской. В начале нашего века эти стани­цы выставляли три конных полка, один кадровый, посто­янной службы, и два запасных. 1-й X. П. на Кубани считался самым старым. По году сфор­мирования Хопёрской коман­ды (1696) стало считаться не только старшинство этого пол­ка, но и старшинство всего Ку­банского Войска. Проживая среди горских аулов, Хопёрцы во многом сблизились с Кав­казскими Горцами и по на­ружности и духовно.

В Русской армии 1-й X. П. состоял "четвертым полком" регулярной Кавказской: кава­лерийской дивизии, в составе которой проделал всю Пер­вую Мировую войну на раз­ных фронтах. В 1918 г. Казаки полки одними из первых на Кубани поднялись на борьбу против власти ленинцев в от­ряде полковника А. Г. Шкуро. Они упорно сражались против красных в составе Добрармии до ее полного поражения.

ХОР — правый приток реки Уссури; в 1920 г. на мосту че­рез X. большевики казнили пленных Казаков: выводя из вагона, разбивали им головы молотом и бросали в реку.

ХОРОНИТЬСЯ — прятаться, укрываться.

ХОРОШХИН Борис Иванович (урал.) — Уральской стани­цы, генерал-майор; в гг. 1918-1920 возглавлял объединенное Представительство Казачьих Войск при ставке адмирала Колчака. Умер эмигрантом в 1936 году.

ХОРТИЦА — остров на Днепре ниже порогов; 14 клм. длины и 3 клм. ширины; находился во владении Запорожской Низовой Казачьей республики, но после занят Русскими, ко­торые изгнали оттуда Казаков, а поселили немцев-менонитов.

ХОРУНЖИЙ  — первый офицерский чин в Казачьей армии; от XIII века в Польше — по­мощник командира полка или хоругви, водружавшей в бою знамя своей части и обороняв­ший его от врагов; в ХVI-ХVIII веках тоже самое у Днепров­ских Казаков.

ХОТОН - татаро-монгольская родовая группа, возглав­лявшаяся местным старейши­ной: багадуром, сеченем или мергенем.

ХОТУНОК — татарское пред­местье гор. Новочеркасска.

Во второй половине XVII ст. к Донским Казакам прибился небольшой нагайский хотон. Донцы разрешили ему посе­литься около своего Черкас­ского города. Почти через сто лет после этого А. И. Ригельман надписал в своем пла­не Старого Черкасска: "Базо­вых Татар поселение". Впоследствии, когда был основан г. Новочеркасск, этот татар­ский пригород переселился на его окраину и здесь его имя определили по старой памяти, как X. (уменьшительное от слова "хотон"); называли его также и "Татарской слобод­кой". Жители Х-ка, мастера, ремесленники и чернорабочие, Казаками не считались и в калачьих полках не служили.

ХОХЛАЧ Л. М (дон.) - спод­вижник атамана Булавина, в русских актах его имя пишет­ся как Лунька и Лучка. В нача­ле Булавинского восстания пи­сал и распространял воззвания и письма русским начальникам и воеводам. Затем успешно действовал на Волге во главе крупных отрядов, но 6 июля 1708 г. потерпел поражение под Азовом, где командовал пятитысячным отрядом в зва­нии Походного атамана. Вер­нувшись после этого в Черкасск был схвачен заговорщи­ками, противниками восстания и убит ими.

ХРАМОВЫ (дон.) — ст. Ост­ровской, старообрядческий ка­зачий род. Михаил Иванович X. выселился с хутора Радуваева и основал отдельный ху­тор Вешенский с тремя рыбными прудами и доходным са­дом. Его сын Нестор Михай­лович имел с женой Марией, Ивановной (урожд. Самохи­ной 9 сыновей и 6 дочерей. Все они при помощи отца получи­ли достаточное образование. Самый младший из них Георгий Нестерович, оставшись си­ротой, при соввласти личными трудами Добилси диплома выс­шей школы. Будучи инжене­ром-Конструктором в 1945 г. ушел в эмиграцию и благопо­лучно здравствует в США.

ХРЯК — самец - производи­тель у домашней и дикой свиньи.

ХРЕБТИТСЯ — хочется, же­лается.

ХУДОБА — рогатый скот.

ХУДОЙ   —   дырявый,    изно­шенный.

ХУТИЕВ Георгий Степанович (терск.) — рожд. 1878 г., ст. Черноярской, ген. штаба пол­ковник. В 1904 г„ окончил Тиф­лисское военное училище, с производством в чин хорунже­го; от этого времени служил офицером в Кубанском пла­стунском батальоне, в составе которого отбыл боевую служ­бу на фронте Русско-японской войны. В 1913 г. получил дип­лом Военной Академии и при­числен к службе ген/штаба, но с началом Первой Мировой войны зачислен в ряды 2-го Кубанского пластунского ба­тальона и, пребывая на фрон­те, заслужил многие боевые на­грады, вплоть до Владимира 4-й степени и Золотого ору­жия. От 1918 г. до конца Ка­зачьей борьбы состоял началь­ником штаба Терского Казачь­его Войска, в 1920 г. эмигри­ровал заграницу и из Сербии выехал в США. Работал в Нью-Йорке на спичечной фабрике. Умер 18 сентября 1966 г. там же.

ХУТОР — казачье поселение на отдаленных окраинах ста­ничного земельного юрта. На­селение хутора выделялось из станицы, но сохраняло с нею хозяйственные и администра­тивные связи, подчиняясь ста­ничному атаману. Его предста­вители "десятидворные" и ху­торской атаман участвовали в станичных сборах с правом ре­шающего голоса. В старое вре­мя казачий X. назывался по­сёлком; это же название со­хранялось до недавнего време­ни у Казаков Сибири и Дальне­го Востока.