ДАНИЛОВ Кирша - Казак из образованных Запорож­цев; собиратель народных сказок и песен; жил во вре­мя Петра Первого; оставил самый ранний в России сбор­ник произведений народного творчества.

ДАНИЛОВ П. В. (уссур.) - есаул, депутат Войскового Круга и редактор «Уссурий­ского Казачьего Вестника». Ведет свой род от известно­го Емельяиа Ивановича Пу­гачева.

ДАНИЛОВ Федор Влади­мирович (куб.) - род. 17 фев­раля 1875 г., ст. Тенгинской; генерал и последний, назна­ченный русской властью, ата­ман Майкопского отдела. Произведен в чин хорунже­го по окончании Тифлис­ского юнкерского училища в 1897 г. Принимал участие в Русско-японской и Первой Мировой войнах. Несколько тяжелых ранений принудили его оставить строевую служ­бу я принять назначение на пост отдельского атамана. Оставался им до февраля 1918 г.. когда с кубанским отрядом совершил Первый Кубанский поход и вклю­чился в борьбу за Казачий Присуд. От 1920 г. ген. Д. - эмигрант в Югославии. В 1942 г. атаманом Науменко назначен на пост председате­ля Кубанского зарубежного правительства. От 1944г. - в Германии, где после Второй Мировой войны состоял на­чальником лагеря русских беженцев в г. Кемптен. При насильственной репатриации б. советских подданых 12 ав­густа 1945 г. перенес побои. Умер 24 февраля 1949 г. в лагере Шляйсгайм и погребен на кладбище Фельдмохинг около Мюнхена.

ДАШКОВИЧ Евстафий - принявший христианство та­тарский князь из рода хана Тохтамыша; в Литве считал­ся старостой трокским и пе­чатался гербом «Лелива». Бу­дучи подданым в. князя Ли­товского, он вместе с Крым­скими Татарами неоднократ­но предпринимал набеги на московские пограничные об­ласти, а услугами Запорож­ских Казанов пользовался и при столкновениях с Кры­мом, и при нападениях на Московию. Князя Д. оши­бочно считают первым гет­маном Днепровских Казаков; в действительности же он только организовал и снаб­жал предприятия казачьих отрядов в интересах Литва и Польши, а при этом при­нимал на себя роль протек­тора некоторых казачьих об­щин перед Польско-литов­ским королем. Образцы по­добных отношений известны со времен Черных Клобуков и Золотой Орды, когда ка­зачьи общины привлекались на службу князьями Рюри­ковичами, отдельными хана­ми и царевичами Чингисидами. Одновременно с Д-чем пользовался услугами Каза­ков другой польский вельмо­жа и зять князя Острожского рыцарь Предслав Ланцкоронский. Попытка Д-ча ор­ганизовать из Казаков по­стоянный заслон для оборо­ны литовских и польских границ окончилась неудачей из-за недостатка в казне средств. Д. умер в 1536 г.

ДВЕНАДЦАТЫЙ ДОНСКОЙ КАЗАЧИЙ ПОЛК - полк действительной служ­бы, сформированный на кад­рах прежнего 27-го полка; пополнялся из станиц, во­шедших после в Верхне-Дон­ской округ; в мирное время располагался в г. Дубно Волынской губ.; награжден Ге­оргиевским знаменем за Баязет 1829 года и знаками на головные уборы за Турецкую кампанию 1877 года. Почет­ный шеф ген. фельдм. князь Потемкин Таврический.

ДВОШАТЬ - дышать.

ДЕВЯТЫЙ ДОНСКОЙ КАЗАЧИЙ ПОЛК - полк действительной службы, сформированный на кадрах прежнего 29-го полка; пополнялся из станиц Первого донского округа; стоянка мирного времени г. Янов б.  Люблинской губ. Награжден Георгиевским знаменем за Краон и Лаон в 1812 г. и знаками отличия на головные уборы за Русско-турецкую войну 1877 года. Почетный и вечный шеф — ген. адъю­тант граф Орлов-Денисов.

ДЕЖНЕВ Семен Иванович - Казак «землепроходец», служилый атаман, открыв­ший Берингов пролив; родил­ся Д. в В.Устюге; дату его рождения указывают на 25 февраля 1605 г. Точных дан­ных о его происхождении не сохранилось, но в актах он всегда называется Казаком. Следовательно, Д. принадле­жал к той казачьей эмигра­ции, которая ушла с Дона после разгромов Мамая и Тохтамыша в конце четыр­надцатого века и сосредото­чилась на северных окраинах Руси. К XVI в. там собра­лось так много Казаков-про­мышленников, что они нераз упоминаются в уставных гра­мотах Соловецкого монасты­ря, а одновременно и в мо­настырских актах Великого Новгорода. Между иными в 1564 г. соловецкая уставная грамота приказывает крестья­нам Сумской волости, чтобы они в дополнение к своим шести выборным допускали двух Казаков, «да те бы восемь человек сидели у вас в окладе и окладывали земских людей и Казаков в Божию правду». Иначе говоря, что­бы они отягощали повинно­стями «кого чем пригоже, кто чего достоин, другу бы не дружили и недругу не мстили». «А у которых Ка­заков дворы свои и лошади и коровы держат, и на тех бы еоте клали выть на це­лую, по рассуждению, кото­рой чего достоин». Из этих актов следует, что в XVI в. Казаки на севере были уже внесены в правовые нормы и численно в некоторых во­лостях составляли четвертую часть населения. Север прив­лекая к себе донских изгнан­ников богатыми промысло­выми возможностями, а еще больше отсутствием опасно­сти попасть в кабалу к кому бы то ни было, потому что соловецкие и новгородские монастырские владения жи­ли еще по своему Божьему праву древлего благочестия», далеко от практик москов­ских. Охота на пушного зве­ря, рыбные ловы, северное скотоводство давали доста­точно средств для жизни. Казачьи семьи растили поко­ления людей крепких, зака­ленных в суровом климате, привыкших к северу, к дре­мучим лесам, к Студеному морю. Многие остались там и после того, как начался от­лив казачьей эмиграции на­зад на Дон, освобожденный от Татар. Они не хотели раз­рывать связи с северными ле­сами и оставались в обста­новке, привычной с детства. Из этих то семей и вышли знаменитые, подобно Ермаку Тимофеевичу, Казаки-земле­проходцы, царские служилые люди, торговцы и промыш­ленники, освоившие для Мо­сквы огромные пространства далекой и холодной Азии. Видно, из такой же среды вышел и Семен Иванович Д. По актам известно, что он с молодых лет «поверстался» в служилые люди, был сна­чала в Тобольске, потом в Енисейске и, наконец, коман­дировался в Якутский ост­рог. Здесь от 1638 г. он был записан в «Окладную книгу денежного, хлебного и соля­ного жалования ружников и служилых людей». После этого на протяжении 35 лет Д. честно выполнял взятые на себя обязанности. За минимальное годовое жалова­нье: 5 рублей деньгами, 21 пуд жита, 16 пудов овса и 1 пуд 30 фунтов соли, он не­прерывно переносил труды походов по холодным тун­драм и тайгам, по рекам и морям, открывал новые об­ласти, перенес десятки ране­ний в поисках «государю прибыли», следил, чтобы цар­ской казне «никакой порухи не учинилось». С отрядом в 15-20 человек покорял пле­мена туземцев, держал их в повиновении и взимал с них в пользу царя «ясак» собо­лями. Открыл он также ме­ста богатые дорогими мор­жовыми клыками. Деятель­ность Д-ва сводилась, по су­ществу, к освоению новой русской колонии, но его по­ведение во многом отлича­лось от действий обычных захватчиков. Биограф Д-ва пишет: «В бою Дежнев - пер­вый. Он не щадил себя. По­сле боя старался действовать "не жесточыо", а лаской. Дежнев ссорился с товари­щами, поступавшими слиш­ком жестоко с туземцами, кормил аманатов, а сам пи­тался лиственной корой да чем «Бог пошлет».

Из всех подвигов, со­вершенных Д-вым, один нав­сегда увековечил его имя. Это проход по «Студенному морю» от устья Колымы, ми­мо «Необходимого носа» (мыс, который невозможно обойти) к реке Анадырь. Он первый обошел сушу в этом месте и тем установил раз­дельность двух материков азиатского и американского. Экспедиция вышла в море 20 июня 1648 г. В ней при­няли участие 90 человек, по большей части Казаки, на шести «кочах», плоскодон­ных и однопалубных судах длиною около 25 метров. Главным организатором пред­приятия был приказчик бо­гатых устюжских купцов Усовых - Федот Алексеев Попов, цель его — добыча «рыбьего зуба» или моржо­вых клыков. Д. был атаманом похода и представителем «го­сударевых» интересов, дол­жен был взимать пошлины с добычи и собирать ясак с туземцев, приводя их «под высокую царскую руку».

Три коча потерялись вскоре после выхода экспе­диции в Ледовитый океан. Остальные три продолжал плавание. Лето в том год выпало на редкость теплое. Проплыв два месяца на восток, кочи в августе обогнули, ушедший далеко в море мыс и вышли в пролив между Азией и Америкой. Однако, вскоре погиб еще один коч. Два оставшиеся подобрали потерпевший аварию экипаж судна. В конце сентября буря снова разбила один из них, а Д-ва с товарищами Тихий океан выбросил в поврежденном коче на берег, где то южнее реки Анадырь. Отсюда начался поход по суше. В живых осталось 25 человек. Шли в продолжении десяти недель «холодны и голодны, наги и босы». Остановились на зимовье, потеряв многих спутников. К песне отряд уменьшился до двенадцати человек, которые летом добрались до среднего течения Анадыри, где остались на новую зимовку,

Долгожданное подкрепление подошло с юга только на следующий год. Построили острожек и занялись охотой на многочисленного «зверя», моржа, огромны стада которого обнаружили на морских отмелях недалеко от устья реки Анадырь. Размеры добычи «моржового зуба» превзошли всякие ожидания. Все больше промышленников и служилых людей стекалось в острожек, где начальником до 1659 г. оставался Д. Потом он пере­дал его Курбату Иванову и занялся добычей моржовых клыков в свою пользу. Через три года Д. возвратился в Якутск, пробыв в плаваниях и в походах двадцать лет. В 1664 г. по поручению якут­ского воеводы, он привез в Москву «костяную казну» на огромную по тому времени сумму 17.340 рублей. Здесь он получил от царя звание служилого атамана и причи­тавшееся ему жалованье за 19 лет, всего денежного и хлебного довольствия 126 рублей 6 алтын 5 денег. С личного промысла и торгов­ли с туземцами Д. за эти го­ды приобрел много больше.

Другой раз Д. прибыл в Москву в 1671 г. с архива­ми якутской приказной из­бы и с «соболиной казной». Здесь он заболел и умер в 1673 г.

Из результатов деятель­ности этого неутомимого Ка­зака-землепроходца царское правительство оценило пол­ностью только «новоприисканные землицы» с ясаком и дорогим моржовым зубом. Ни царь, ни его бояре не уразумели важности открытия установившего, что из Ледвитого океана в Тихий существует открытая мор­ская дорога. А европейских ученых и географов этот во­прос интересовал еще рань­ше. Д. совершил великий на­учный подвиг, но молодая русская наука сумела оценить его только много позднее. Долго шли споры, кому принадлежит честь этого откры­тия. Пролив был назван Бе­ринговым, по имени коман­дора Витуса Беринга, про­шедшего через него на 80 лет позднее Дежнева. Заслу­гу Казака признали только через 250 лет, после чего в 1898г. самый восточный мыс Азии получил название мы­са Дежнева.

ДЕЙНЕКИ - украинские добровольцы, организованные на Гетманщине в солдат­ские полки, во время Поль­ско-казачьих воин 1648-54 гг.

ДЕКЛАРАЦИЯ ГЕРМАНСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТ­ВА 10 ДЕКАБРЯ 1943 г. - оглашена, как признание ка­зачьих заслуг в борьбе за са­мобытность и против ком­мунизма.

Казаки !

Казачьи Войска никог­да не признавали власти большевиков. Старшие Вой­ска, Донское, Кубанское (бывшее Запорожское), Тер­ское и Уральское (бывшее Яицкое), жили в давние вре­мена своей государственной жизнью и не были подвласт­ны Московскому государст­ву. Вольные, не знавшие раб­ства и крепостного труда вы, Казаки, закалили себя в бо­ях. Когда большевизм пора­ботил Россию, вы с 1917 го­да по 1921-й боролись за свою самостоятельность с врагом, во много раз превосходящим вас числом, мате­риальными средствами и тех­никой. Вы были побеждены, но не сломлены. На протя­жении десятка лет, с 1921-го по 1933 год, вы постоянно восставали против власти большевиков. Вас морили го­лодом, избивали, ссылали с семьями, с малыми детьми на тяжкие работы на крайний север, где вы погибали тысячами. Вас расстреливали, уничтожали. Вам приходи­лось скрываться, вести жуткую жизнь постоянно гонимых и ждущих казни людей. Ваши земли были отобраны. Войска ваши уничтожены. Вы ждали освобождения, вы ждали помощи!

Когда доблестная Гер­манская армия подошла к вашим рубежам, вы явились к ней не как пленные, но как верные соратники. Вы с семьями, всем народом, ушли с германскими войсками, свя­зали свою судьбу с ними, предпочитая все ужасы вой­ны, биваки и зимнюю стужу, кочевую жизнь - рабству под большевизмом. Все, кто толь­ко мог сражаться, взялись за оружие. Второй год вы сра­жаетесь плечо к плечу, стре­мя к стремени с германски­ми войсками. Вы пережили весь ужас власти большеви­ков и вы никогда с ней не примиритесь. Германская ар­мия нашла в вас честных и верных союзников!

В воздаяние заслуг ва­ших на поле брани, в нынешнюю величайшую войну совершенных,

в уважение прав ваших на Землю, кровью предков ваших политую и вам тыся­чу лет принадлежавшую, в сознании прав ваших на самостоятельность, считаем долгом нашим утвердить за вами, Казаками и теми иногородними, кото­рые с вами жили и с вами доблестно сражались против большевиков:

1) Все права и преиму­щества служебные, каковые имели ваши предки в преж­ние времена.

2) Вашу самостоятель­ность, стяжавшую вам исто­рическую славу.

3) Неприкосновенность ваших Земель, приобретен­ных толикими трудами.

4) Если бы военные об­стоятельства временно не до­пустили бы вас на Землю предков ваших, то мы уст­роим вашу казачью жизнь на востоке Европы под за­щитой фюрера, снабдив вас землей и всем необходимым для вашей самобытности.

Мы убеждены, что вы верно и послушно вольетесь в общую дружную работу с Германией и другими наро­дами для устроения новой Европы и создания на ней по­рядка, мира и мирного счастливого труда на многие годы.

Да поможет вам в том Всемогущий!

10 ноября 1943 г.

Германское Имперское правительство. Начальник штаба Верховного коман­дования Кейтель

Рейхсминистр Восточ­ных областей А. Розенберг

ДЕМНОВ Яков (дон). - ст. Березовской, хут. Боброва; в 1929 г. арестован и сослан неизвестно куда.

ДЕМНОВ Петр Игнатьевич (терск.) - рожд. 1898 г., ст. Закан-Юртовской (Романов­ской); ученый агроном. По­сле окончания реального учи­лища и службы в каз. артил­лерии, командирован в Екатеринодарское военное учи­лище; принимал участие в борьбе за Казачий Присуд, эмигрировал в 1920 г. Уче­ние продолжал в чешском Аграрном институте (г. Брно), который закончил с дипло­мом инженера-агронома. По­сле Второй Мировой волны оказался в Германия, откуда переехал в США. Умер в Холливуде (Калифорния) 12 февраля 1953 г.

ДЁМУШКИН Михаил Иосифович (терск.) — род. 4 де­кабря 1902 г. Будучи каде­том Владикавказского кор­пуса, принимал участие в борьбе за Казачий Присуд; больной тифом попал в плен к большевикам и перепев многолетнее заключение в Соловецких лагерях; отпущен в 1937 г., но снова арестован и больше года содержался в тюрьме. От 1943 г. находился в беженстве вместе с другими Казаками и прибыл в Германию через Польшу и Чехию. В 1950 г. эмигрировал в США. Сотрудничал в газете «Русская Жизнь» под псевдонимом «Надеждин». Умер в Сан-Франциско 8 ноября 1961 г. и погребен там на сербском кладбище.

ДЕНИКИН Антон Иванович - род. 4 декабря 1872 г. в польской деревне Шпиталь Дольный; генерал лейтенант и главнокомандующий Доб­ровольческой армии. Отец его крепостной крестьянин Саратовской губернии, выслужившийся на долгой службе из фельдфебелей в майоры; мать - полька из Петрокова. Начав службу в Рус­ской армии вольноопределя­ющимся первого разряда, Д. потом окончил военное училище и Академию Ген. Штаба. Во время Первой Миро­вой войны, к ее концу, занимал пост нач. штаба Верховного главнокомандующе­го в чине генерал-лейтенанта. После октябрьского переворота в 1917г. арестован большевиками, но выпушен и пробрался на Дон. Приехал в Новочеркасск 22 ноября 1917 г. и вместе с генералом Алексеевым приступил к формированию Добрармии. В феврале следующего года ушел с Дона с генералом Корниловым в Первый Ку­банский поход и после его гибели занял пост команду­ющего армией. В течение двух лет оставался главным руко­водителем «Белого Движе­ния», не проявил политиче­ской прозорливости, особого военного таланта и не понял сущности казачьих настрое­ний. Смертельную угрозу, нависшую над Казаками со стороны русской революци­онной стихии и отчаянное их сопротивление, пытался использовать в интересах русской реакции; обусловил свой союз с Казаками на без­условном подчинении ему, как главнокомандующему, ставил им непосильные зада­чи, устранял возможность помощи зарубежных каза­чьих друзей, пользовался ак­тами террора для устрашения оппозиции и т. п. В резуль­тате сыграл печальную роль в деле борьбы Казаков за свой Присуд и исторические права, а политическими ме­роприятиями оттолкнул от себя все народы Россия и подготовил почву для пора­жения и Добровольческой армии, и Казаков. Во время общего отступления армий к Черному морю, сдал коман­дование генералу Врангелю и 22 марта 1920 г. на англий­ском миноносце отбыл в изгнание.

Казаки приняли ген. Д-на главнокомандующим своих армий не без борьбы и под давлением сложной боевой обстановки, по насто­яниям западных союзников и своих старших начальни­ков. Его сторонники из чи­сла Казаков убеждали, что Д. лицо нейтральное, что он по своим способностям под­нялся высоко в русской во­енной иерархии, что страш­но оставаться одним Казакам против всей огромной Рос­сии, без надежды на помощь в борьбе против большеви­ков, хотя бы «лучшей части» русского народа, что, отстра­нив Д-на от командования, нет надежды на помощь от союзников.

Оказалось, однако, что по своей политической от­сталости он не смог быть ни военным вождем у Казаков, ни вершителем политических судеб русского народа. И пришел он на казачьи земли, как беглец от того же рус­ского народа. До сознания казачьих руководящих кру­гов смысл революционной стихии доходил тоже очень медленно, хотя народные представители на Кругах и Радах роль Д-на умели оце­нить трезво. У большинства казачьих генералов Д. поте­рял доверие и авторитетность только после того, как его мероприятия привели к по­ражениям и развалу фронта.

ДЕНИСОВ Агафон Ива­нович (дон.) — ст. Березовской; в 1930 г. выслан на да­лекий север в спецпоселок «Островки» Арх. губ. и там погиб от непосильного тру­да и истощения.

ДЕНИСОВ Адриян Кар­пович (дон.) — род. в 1764 г., ст. Пятиизбянской; Донской атаман, генерал-лейтенант. Основателем рода Денисовых считал Ордынского Казака Дениса Батура, причем сам был светлым блондином; сре­ди предков упоминал и дочь Степана Разина. В царскую службу зачислен 12 лет от­роду и от этого времени со­стоял в списках полка своего дяди Федора Петровича Де­нисова. Девятнадцати лет, после производства в офи­церский чин, командирован в казачий полевой полк, дей­ствовавший против Польши; в 1789 г. за отличия в боях против Турок произведен в чин премьер-майора; в сле­дующем году награжден ор­деном св. Георгия за то, что, командуя полком в колонне ген. Орлова, первым взошел на бастион; после участвовал в войне с Польшей, ранен саблей в руку и шею и наг­ражден Золотым оружием; получил также прусский ор­ден «За воинские достоин­ства». 1796 г. провел в Пер­сидском походе с экспедици­ей графа Зубова. В 1799 г. под командой графа Суво­рова со званием Походного атамана - в Итальянском по­ходе против Французов, ког­да отступая из Швейцарии его Казакам пришлось пробиваться через горный массив и труднопроходимыми ущелья. В 1801 г., выполняя приказ императора Павла, вместе с ген. Платовым повел 23 тыс. Донцов через Оренбург на индийские владения Англичан, но был возвращен из этого безнадежного предприятия после насильственной смерти Павла и воцарения Александра I. Во время наполеоновских войн замещал на Дону в каче­стве Наказного атамана, ата­мана Платова, бывшего с пол­ками в поле; в 1807 г. пере­нес Донское правительство, из Старого Черкасска в Но­вый и способствовал пого­ловной мобилизации Донцов на призыв Платова в критический для России 1812 г.

Боевую службу закончил в чине генерал-лейтенан­та, украшенный многими орденами; кроме низших по значению, имел: золотую, украшенную алмазами, саблю с надписью «За храбрость»; ордена: св. Георгия 4-ой ст., св. Владимира 2-ой ст., св. Анны 2-ой и 1-ой ст., оба украшенные алмазами, и Командорский крест Иоанна Иерусалимского. После смерти графа Платова в 1818 г. ген. Д. назначен Донским атаманом. На этом посту он попал в сеть интриг, окружавших царского представителя на Дону ген. Чернышева.

Управляя Доном много лет, Д. знал, что без твер­дых правил, «а применяя оные различно», казачьи на­чальники действовали каж­дый по своему разумению часто в ущерб интересам на­селения станиц. Он обнару­жил, что по округам «оче­реди казачьи на службу не чисто ведутся, да и земли войсковые захватываются людьми сильными в «Вой­ске». Поэтому атаман обра­тился к Александру Перво­му с просьбой об учрежде­нии особой комиссии, кото­рая занялась бы распреде­лением земельных угодий и благоустройством финансов. Он предполагал, что в ко­миссию будут назначены од­ни Казаки, которые создадут свод обычных правовых норм, «сохранив всю древ­ность их установления».

Император одобрил проект атамана, но учреждая Комитет об устройстве Вой­ска Донского, рескриптом от 10 марта 1819 г., назначил в число его членов двух своих представителей, ген. Черны­шева и статского советника Болгарского. Казаками в Ко­митете были: его председа­тель атаман Д., генералы Карпов и Черевков, полковник Андриянов и подполковник Шамшев. Началась эпоха извест­ия в истории Дона, как время «борьбы Чернышева с Войсковыми атаманами». Чернышев был представитель правительства, создавше­го на Дону класс дворян-ра­бовладельцев и щедро наде­лившего их казачьей землей, но в Комитете царский сатрап выступал под видом защит­ника Казаков от угнетения со стороны той же дворян­ской старшины. Этим он ис­кусственно разжигал рознь между теми и другими и при­крывал свое истинное наме­рение - уничтожить остатки казачьих исторических прав. Д. упорно защищал старые донские обыкновения, но Чернышев оказался сильнее. 27 января 1821 г. по его злост­ным наветам император уво­лил Д-ва и приказал его пост занять Наказному атаману А. В. Иловайскому. Предсе­дателем комитета назначил Чернышева. Д. был обвинен в несовершенных преступле­ниях и отдан под суд. Су­дебное дело против него тя­нулось безрезультатно двад­цать лет до самой его смер­ти в 1841 г. Не помогли ни взывания к справедливости, ни высокие заслуги перед троном. Беспочвенность об­винений признана много позднее, когда по высочай­шему указу, ради сохранения «несмертельной» памяти об атамане, наш 7-й полк был наделен его вечным почет­ным шефовством и от 1904 г. стал именоваться «7-й Дон­ской казачий Войскового атамана Денисова полк».

ДЕНИСОВ Святослав Варлаамович (дов.) — родился в 1882 г.; ст. Пятиизбянской; генерал-лейтенант и коман­дующий Донской армии. Образование получил в Дон­ском кадетском корпусе, а в первый офицерский чин про­изведен из дополнительного корпуса Михайловского ар­тиллерийского училища; по­сле семи лет службы в ка­зачьих батареях принят в Академию Ген. штаба и окон­чив ее отбыл ценз командо­вания сотней в 17 Бакланонском и в 7 Дон. каз. полках. На фронт Первой Мировой войны вышел капитаном ген. шт. в должности старшего адъютанта штаба Уральской каз. дивизии; после произ­водства в чин подполковни­ка генштаба, прослужив нес­колько месяцев в штабе 4-й армии назначен на должность начальника штаба 2-й Каза­чьей Сводной дивизии, при начальнике дивизии генерале П. Н. Краснове. Служил с ним около двух лет, а затем получил в командование 11 Дон. каз. полк. После рево­люция отвел полк на Дон из хаоса разложившегося фронта и прибыл в Ново-черкасск в средине февраля 1918 г., когда там уже рас­поряжались большевики; по­этому ушел в станицу Богаевскую. Здесь, с первых дней восстания против власти со­ветов, станичники выдвину­ли его на пост начальника обороны.

Когда повстанцы вой­скового старшины М. А. Фе­тисова 1/14 апреля 1918 т.

заняли Новочеркасск, туда же на следующий день прибыл и полковник Д., который от этого времени руководил действиями восставших станиц. После сдачи Донской столицы (4/17 апре­ля), он сумел поддержать дух станичников, реорганизовал их отряды, подготовил к но­вым наступлениям. Вместе с бывшим командиром брига­ды 5-й Дон. дивизии ген. К. С. Поляковым он создал первые кадры Донской ар­мии и выполнял в ней обя­занности нач. штаба. Позднее, когда из степей подо­шли партизанские отряды Походного атамана П.Х.По­пова, полковник Д. получил в командование Южную группу войск и, руководя ею лично, 25 апреля занял Новочеркасск. Походный ата­ман тогда же произвел его в чин генерал-майора, а ново­избранный Донской атаман П. Н. Краснов назначил его командующим Донской ар­мии и управляющим Военно-морским отделом. На этих постах ген. Д. был точным выполнителем указаний неутомимого атамана и вместе с ним пользовался большим авторитетом у донских бой­цов. Вскоре произведен в чин генерал-лейтенанта, с остав­лением в списках ген. штаба.

Но на Дону тогда существовала хотя и неболь­шая, но влиятельная группа недоброжелателей атамана и его помощников. В то время как ген. П. Н. Краснова поддерживали энтузиасты независимости Дона, сторон­ники Доно-Кавказского Со­юза и народные массы, ви­девшие в Немцах единствен­ную близкую и реальную силу, способную дать помощь в неравной борьбе, партия его противников состояла из образованных и чиновных людей, у которых еще креп­ко сохранялись партийные или служебные связи с ру­ководителями «Белого Дви­жения», провозгласившего лозунг «Единая и Неделимая Россия». Эта партия пользо­валась симпатиями и под­держкой Добрармии, ее лю­ди не верили в конечную по­беду Германии, скептически относились к казачьим кон­ституциям и к мероприяти­ям атамана Краснова. Глав­ной задачей казачьих армий они считали «спасение Рос­сии».

К концу 1918 г. поли­тическая обстановка в Европе дала видимость правоты этой партии. Германия была побеждена и отводила свои войска с Украины. Обнажал­ся левый фланг Донцов, боль­шевики давили массами мно­гочисленных и хорошо снаб­женных армий, на Донском фронте неудача следовала за неудачей, падал дух, насту­пало отчаяние, а Деникин все не пускал кубанские пол­ки на поддержку истекаю­щему кровью Дону, как буд­то бы поставив свою помощь в зависимость от перемен в Донском правительстве.

Группировки (Донского Круга стали понимать, что Добрармия поспешит с под­держкой только в том слу­чае, если уйдет в отставку германофильское и сепара­тистское Донское правитель­ство. И первой жертвой этих веяний пал генерал Д. Толь­ко по этой скрытой причи­не, а совсем не по причине его бездарности, Круг и вы­разил ему недоверие, дав тем понять и атаману, что ему пора уступить место пред­ставителю противной партии.

Ген. Д. вышел в отстав­ку 2-го февраля 1919 г. Че­рез Батум, Константинополь и Германию в начале двад­цатых годов он прибыл в Нью- Йорк. Здесь по его инициативе возникла Дон­ская станица, объединившая первых эмигрантов, попав­ших в США. От ноября 1925 г. он стал ее атаманом; после переезда в г. Страдфорд (шт. Коннектикут) его выбрали председателем Ка­зачьего Союза в Америке, каковым он состоял долгие годы; Умер 19 апреля 1957 г. в Страдфорде и там же пог­ребен. Осталась вдова Зоя Александровна и дети Игорь и Ирина.

Из написанных им книг в Константинополе была из­дана «Записки. Гражданская война на юге Россия», часть первая, 1921 г., а также «Бе­лая Россия». Альбом № 1,Нью-Йорк, два издания в 1937 г.

ДЕНИСОВ Феодор Петро­вич (дон)—род. ок. 1755г., граф, генерал от кавалерии. От юношеских лет всю жизнь провел в царской службе; в десятках сражений проявил необычайное муже­ство, понимание боевой обстановки и особую распоря­дительность; был весь изра­нен ударами сабель, пулями и осколками ядер. В числе трофеев подкомандных ему частей числилось 161 знамя, 107 орудий и тысячи плен­ных, среди которых - 6 па­шей и генералов. В жалованой грамоте от 1802 г., подписанной императором Александром II, значится: «За оказанные им по служ­бе подвиги всемилостивейше возложены на него ордена: св. Александра Невского, св. Анны 1 кл., св. Георгия 2 кл.. св. Владимира 2 кл., св. Ио­анна Иерусалимского Боль­шого Креста и также награ­жден бриллиантовым пером, двумя саблями, каменьями украшенными, с вензелевым на них высочайшим именем и деревнями из коих 1200 душ. (Местечко Полянов, Минской губ. и проживав­ших там крестьян). От его высочества короля Прусско­го орденом Красного Орла и от его высочества короля Польского Станислава Авгу­ста орденами Белого Орла и св. Станислава. А в 1799 г. апреля в 4-й день мы, приз­навая отличное усердие и труды его, любезно-верноподданого нашего генерала от кавалерии Денисова, на пользу службы нашей подъ­емлемые, всемялостивейши пожаловали его в графское империи нашей достоинство, распространяя оное на все потомство его мужеска и женска полу, от него проис­ходящее».

В 1904 г. один из дон­ских конных полков получил его вечным шефом и стал называться: 11-й Дон. каз. генерала от кавалерии графа Денисова полк.

ДЕСНО (некр.) — на пра­вой стороне.

ДЕСЯТЫЙ ДОНСКОЙ КАЗАЧИЙ ПОЛК - полк действительной службы, сформированный на кадрах прежнего № 31 полка; попол­нялся станицами Донецкого округа со стоянкой мирного времени в г. Замостье б. Люб­линской губ.; награжден Ге­оргиевским знаменем за Краон и Лаон 1812 года; от 1904 г. — вечный шеф полка гене­рал Луковкин.

ДЕТОУМНЫЙ (некр.) - глупый, неразвитой умствен­но.

ДЕРЮЖКА - рядно, покрывало из грубой коноплянной ткани.

ДЖИГИТ - ловкий наезд­ник, искусный в джигитовке.

ДЖИГИТОВКА - особые гимнастические приемы на скачущей лошади: езда стоя, перелеты на обе стороны, подхватывание вещей с зем­ли. ножницы, когда всадник особым приемом переворачи­вается в седле, поочередно от головы к хвосту и обрат­но лицом к голове лошади, пролезание на скаку под брю­хом лошади и т. п.

ДЖУЛУН - шалаш на льду из двуметровых палок-турлуков связанных конусом и покрытых войлоком. Во вре­мя аханного лова там спали, скорчившись в кожухах.

ДЖУРА - в Запорожской Сичи то же, что славянское «молодик», практикант, на­ходящийся в науке; понятие принесено из орд, соответст­вует черкесскому «эджер» - «учащийся».

ДИВИ-БА (сев. дон.) - если бы, ежели бы.

ДИКОЕ ПОЛЕ - географи­ческое название, укоренив­шееся за казачьей степью в XVI в. На севере и западе границы Д. П. упирались в лесостепную зону, на восто­ке оно кончалось у Дона, а на юге подходило к берегам Черного и Азовского морей. Название Д. П. употребля­лось в Польше, Литве и на Руси, Казаки же именовали его своим Старым Полем пли Казачьим Присудом. Д. П. - степь, где племена Касаков, Славян-Казаров и Асаланов, слившись некогда воедино, образовали казачий народ. Казачьи предки неоднократ­но изгонялись с Д. Поля сти­хийными и непреодолимыми силами азиатских кочевни­ков, но при первой же воз­можности их поколения воз­вращались назад и отстраи­вали наново свои разрушен­ные поселения.

ДИМИРОВ Димитрий Петрович (терск.) — рожд. 1855 г., землероб с низшим образованием; представитель Терских Казаков в Русской Государственной Думе пер­вого созыва.

ДИМИТРИЙ РОСТОВ­СКИЙ (1651-1709) - Днеп­ровский Казак и митрополит, причисленный к лику святых. В миру носил имя Даниила Туптало, был родом из ме­стечка Макарова Киевской губ., учился в Киевской Мо-гилянской Академии и после ее окончания вскоре ушел в монастырь. В сан епископа возведен из игуменов Спасо-Преображенского монастыря в Новгороде Северском, а в 1701 г. с титулом митропо­лита назначен на кафедру в Ростове Ярославском, одном из крупных религиозных центров Северо-восточной Руси. В иноческом чине це­ликом посвятил себя духов­ным подвигам, но среди мо­литв и пастырского служения находил время для научной и литературной деятельно­сти. Его перу принадлежат: сокращенная редакция Четь­их Миней, ряд сочинений в защиту реформ патриарха Никона, много проповедей и даже духовные драмы. Умер 28 октября 1709 г., погребен в храме Ростовского Яковлевского монастыря. В 1752 г. случайно обнаружено, что его тело не подвергалось тлению. Через пять лет после этого он был канонизирован и прославлен, как святой Православной Церкви, а его мощи открыты для покло­нения.

ДИМИТРИЯ РОСТОВ­СКОГО КРЕПОСТЬ - пер­воначальное название укреп­лений, выстроенных в 1761 г. не месте нынешнего Ростова на Дону. Они занимались гарнизоном выведенным из крепости св. Анны, находив­шейся несколько выше по Дону и упраздненной.

ДИТЁ - ребенок.

ДМИТРЕНКО Николай Макарович (куб.) — род. 6 декабря 1900 г., ст. Старо-Минской; казачий общест­венный деятель. Оставшись рано без отца, воспитывался отчимом н проживал на До­ну в г. Александро-Грушевске; обучался в учительской семинарии; во время борьбы за Казачий Присуд поступил добровольцем в Запорож­ский каз. полк, с которым вместе ушел в эмиграцию. В Югославии одним из первых примкнул к Вольно казачье­му Движению и до конца оставался его жертвенным энтузиастом. В результате злостной провокации поли­тических противников пере­нес истязания в белградской полиции и в начале 1939 г. выселен в Польшу. Во время Второй Мировой войны вы­ехал на работу в Германию и оттуда в 1947 г. эмигрировал в Аргентину. Здесь он участвовал в создании Казачьего Союза и много лет был его атаманом, Умер от раковой опухоли в легком 1 июля 1961 г. в г. Берасатеги (Аргентина).

ДНЕПР - одна из величавших рек Восточной Европы в древности известен, как Борисфен, по турецки - Узы. В нижнем течении пересекает скалы Донецкого Кряже которые образуют ряд порогов. Низ реки за порогами от XI в. исторически связан с Черными Клобуками, которые потом получили прозвище днепровских Черкасс или Запорожских Каэаков. От конца XV в Запорожские Казаки проживали так-же по притокам Днепра Суле, Псёлу, Ворскле и составили основное население Гетманщины. В XVII в., во время Польско-казачьих войн многие из них переселились из Гетманщины на Донец и Дон, а после разгрома Запорожской Сичи, в течении восемнадцатого и девятнадцатого столетий, почти все Казаки организованно переселены с Днепра в Приазовье и на Сев. Кавказ. Их остатки на Днепре ассимилировались в украинской среде. Казаки Северские и Путивльские, накоплявшиеся одно время на р. Десне, в XVI-XVII в.в. ушли на Дон. Оставшиеся на месте ассимилировались в среде русской.

ДОБРОВОЛЬЧЕСКАЯ АРМИЯ - небольшие во­оруженные силы, созданные из противников Октябрьско­го переворота. Генералы М.В. Алексеев и Л. Г. Корнилов приступили к ее формирова­нию с первых чисел декабря 1917  в Новочеркасске и Ростове н/Д. Цели Д. Ар­мии указывались в воззвании  обнародованном 27 декабря того же года: в ее ряды при­зывались русские патриоты с тем, чтобы общими усили­ями свергнуть власть боль­шевиков, вновь созвать Уч­редительное Собрание и обе­спечить выполнение его «дер­жавной воли»; вначале же воины Д. Армии должны были «защищать до послед­ней капли крови самостоя­тельность областей, давших им приютъ».

Такая политическая программа находила сочув­ствие у Донского правитель­ства. В надежде на массовую поддержку русских добро­вольцев, атаман Каледин раз­решил формирование на До­ну армии и передал в ее рас­поряжение некоторые мате­риальные средства.

Но на призыв генералов отозвалось только 2—3 ты­сячи людей наиболее убеж­денных и самоотверженных из среды учащейся молоде­жи и офицеров, искавших в ее рядах прибежища от кро­вавых ужасов революция. Небольшим был приток добровольцев и в последующее время, а зато два года продолжалось сотрудничество Д. Армии с Казаками. Казачьи полки способствовали           продвижению ее в глубь России и дойдя до Орла в 1919 г. угрожали самой Москве. Но приемники погибшего генерала Корнилова и умершего ген. Алексеева не сумели учесть размаха революции, не понимали ни духа - эпохи, ни стремлений покоренных Россией народов, ни казачьих настроений. Провозгласив лозунг «Россия - единая, великая, неделимая», - ген. Деникин и его окружение далеко отошли от первоначальной политической  программы, усердно прибегали к помощи виселицы и порки, нарушали договоры с к Казаками и даже по отношению к ним применяли меры устрашения и террора.        Русский народ оказался во враждебном лагере. Надежды на его сочувствие и помощь оказались тщетными. Рядовые добровольцы и Казаки не жалели своей кропи, но им поставили непосильную задачу «спасения России». После двух лет напряженной борьбы, обрушившиеся на них массы Красной армии заставили их сложить оружие. В конце 1920 г. остатки Д. Армии вывезены  из Крыма в эмиграцию (см. также ДЕНИКИН А. И.).         

ДОБРОЛИЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (некр.) — человек с приятным и красивым ли­цом.

ДОВЕСТИ - дать знать, уведомить.

ДОЛОНЬ (некр.) - ладонь руки, ток для молотьбы.

ДОМАНОВ Тимофей Иванович (дон.) - род. ок. 1892 г., ст. Мигулинской; генерал, в гг. 1943-45 глава Казачье­го Стана и Походный ата­ман. Осенью 1913 г. призван вольноопределяющимся на службу в 12 Дон. каз. полк; принимал участие в Первой Мировой войне и заслужил Георгиевские кресты всех че­тырех степеней. Оправив­шись после тяжелого ране­ния, поступил в Екатеринодарское военное училище и, окончив его, произведен в офицеры. В годы борьбы за Дон (1918—20) продвигался в чинах и одно время ко­мандовал сотней Гундоровского полка. В марте 1920 г. перед Новороссийской ката­строфой попал в плен к красным, больной тифом. При соввласти перенес арес­ты, заключения и ссылки в концлагери. Бежал и скры­вался на Кавказе. В 1942 г., после прихода на Дон немец­ких войск, совместно с По­ходным атаманом полковни­ком Павловым, формировал из казачьих добровольцев строевые части союзные Гер­манцам, а после руководил отходом беженцев Казачьего Стана. Когда полковник Павлов погиб, Главное Казачье Управление произвело Д-ова в чин генерал майора я назначило его на пост Походного атамана. Борясь попутно с партизанами он провел полки и обозы через Белоруссию, Польшу и Сев. Ита­лию в Австрию. В результате поражения и капитуляция Германии, Походный атаман Д. вместе со всем Казачьим станом и полками выдан вра­гам из Лиенца 1-го июню 1945 г. победителями Англичанами. Повешен по воле Сталина в Москве 19 января 1947 г.

ДОМАЧНОСТЬ - надворное хозяйство.

ДОМОВИНА - гроб.

ДОМОНЬ (некр.) - домой; в песне поется: «И с богатою добычью возвернулся он домонь».

ДОН — река, впадающая в Азовское морс; древнее имя ее Танаис. Берет начало в, Ивань-озере и сразу же принимает в себя воды речки Урванки; выйдя из Тульской губ., проходит часть Рязанской и Тамбовской, потом разделяет Орловскую и Воронежскую, пересекает последнюю и, миновав Богучар,  стремит свои воды к Азовскому морю на протяжении 1100 клм. через Землю Донских Казаков. От истоков до впадения речки Черной Калитвы Дон течет в общем направлении с севера на юг, потом круто поворачивает на восток и образует выпуляю дугу, которая приближается к Волге на 70 клм. Длина реки со всеми извилинами 1970 клм.; кратчайшее рас­стояние от истоков до устья 900 клм.; площадь бассейна 750 тыс. кв. клм.; среднее па­денье вод 3,5 дюйма на клм.

Верхним течением До­на считается расстояние от Ивань-озера до впадения в него реки Воронеж; отсюда до Качалинской станицы - среднее течение, а дальше до моря - нижнее. Долина реки в Рязанской губ. суживается между крутыми, утесистыми берегами с обнажениями из­вестняка. Господствует здесь повсюду правый берег, мес­тами чрезвычайно крутой и обрывистый. Дно каменистое при глубине до трех метров. Or Лебедяни Д. значительно расширяется, а глубина его увеличивается. За редким исключением (село Патриар­шее, Червленый Яр), правый берег всегда нагорный с об­нажениями известняка. В верхнем течении в Дон впа­дают: Непрявда, Вязовая, Быстрая Сосна. Красивая Меча, Репец, Богатая Снова, Верейка, Редуга и Девица, все с правой стороны.

В среднем течении До­на, начиная от р Воронеж, крутые и высокие меловые горы часто подходят к само­му руслу реки. Ширина ее местами увеличивается до 400 мтр., глубина 5—10 мтр. Много мелей и перекатов - песчанных гребней поперек русла. Левый берег отлогий, песчаный, часто бесплодный, хотя заливные луга между малыми озерами и ериками иногда дают хорошие поко­сы сена. С двух сторон в Ср. Дон впадают притоки: Нижняя Девица, Потудань, Тихая Сосна, Воронеж, Форостань, Икорец, Битюг, Осе-реда. Черная Калитва, Богу­чар, Толучеева, Хопер, Мед­ведица, Иловля.

От Иловли начинается нижнее течение Дона. Обна­жения правого берега состо­ят вначале из меловых уте­сов, но вскоре обрывы от­крывают слои известняка и песчаника, которые иногда возвышаются до 100 мтр. над уровнем реки и постепенно понижаются, подходя к лу­говой зоне нижнего течения. Вместе с тем и русло реки становится шире и извили­стей. Между станицей Трех­островской и Калачем оно подходит к Волге всего на 70 клм. Побережье правой на­горной стороны раньше пок­рывалось непрерывными бакчами, садами и виноградни­ками, левая же - расстилалась необозримой низменной рав­ниной, которую считают первоначальной родиной зна­менитого черкасского скота и донской лошади. Ширина русла в этой части Дона от 400 до 600 мтр. при глуби­не форватера от 6 до 20 мтр. Низменная пойма реки пок­рывается водой во время ве­сенних разливов, в некото­рых местах на 10—15 клм. в стороны.

Нижний Дон принима­ет притоки: Чир, Цымлу, Северский Донец, Аксай и Темерник с правой стороны, а Карповку, Донскую Царицу, Мышкову, Есауловский Ак­сай, Гнилой Аксай, Сал и Маныч - слева.

Пониже станицы Гниловской Дон образует дель­ту в форме равнобедренного треугольника, занимающего площадь ок. 300 кв. клм. Ее судоходные рукава: Каланча, Кутерьма, Переволока. Суда, плывущие к Азовскому мо­рю, входят в Каланчу у ста­ницы Елизаветовской, за ху­тором Рогожкиным повора­чивают в Кутерьму, а от Переволочного ерика до гирл плывут по Переволоке. Вто­ростепенные и обмелевшие рукава: Старый Дон, Мерт­вый Донец, Кривая Кутерь­ма, Егурча и др. Мертвый Донец образует северную сторону дельты, длиною ок. 30 клм; из него к морю выходят протоки: Нижний Го­родской ерик и Терновская.

Дон находится подо льдом около четырех меся­цев. Первый лед в ноябре часто ломается низовым вет­ром, после чего его осколки «ширеш» с шумом несется по руслу к морю. Ледоход начинается в конце марта или в начале апреля, и от ледохода широкая пойма ре­ки занята водами разлива до средины мая.

Воды Дона всегда изо­биловали рыбой лучших пресноводных пород. Глав­ным источником благососто­яния подонского населения во все эпохи служило про­мышленное рыболовство. Ры­боловных кадров не выделя­ли только кочевники, зани­мавшие временами берега ре­ки. От средины XVI ст. единственными хозяевами рыбных богатств Среднего и Нижнего Дона были Казаки. Наибольшую пользу извле­кали низовые станицы, но после объявления независи­мости Войсковые Круги про­вели ряд мероприятий, охра­няющих права станиц верхо­вых. Правильное рыбоводче­ское хозяйство введено на Дону во второй половине прошлого века; охранялась неприкосновенность «запо­ведных вод», соблюдалось запретное время икромета­ния. Добыча рыбы в поло­женное время достигала ог­ромных размеров и доход от нее исчислялся суммами, доходившими до миллиона золотых рублей. Зимою подо льдом в сети попадали та­рань, лещ, сула. Русские куп­цы увозили рыбу в заморо­женном виде. Весною вылав­ливалось много сельдей, та­рани, сулы, севрюг и осетров. От средины апреля разре­шался «меженный лов», ког­да добывалось много чехони и оселедца. Рыбу просаливали и сушили домашними средствами или в «рыбоспетных заводах», а большие запасы солили «в корень», что-бы после, дождавшись хоро­шей цены, бочками отправить по разным городам В 1807 г. на дне небольшого придонского озера Прорвы около Перекопской станицы местный житель Тимофей Забазнов обнаружил жем­чужные раковины, по про­мысла из этого не образовалось.

Археология обнаруживает на донских берегах остатки поселений человека еще более древних чем брон­зовый век. Два последние тысячелетия, с некоторыми перерывами основными жителями там были скифские племена Коссаков. Асаланы, Славяне-Казары и Черные Болгары. Древние Греки оснковали свои фактории на Нижнем Дону очень рано, но пользовались донским водным путем только при наличии добрых отношений с местными владетелями. Они не знали всего течения реки и часто считали Дон одним из разветвлений Вол­ги. Соседние Русы, основавшись на Днепре, рисковали посещать Дон только крупными вооруженными силами. В киевских летописях он вспоминается очень редко (в Лаврентьевской - 2 раза, в Повести временных лет за тот же период - 4 раза, в Суздальской с ее добавлениями за период в 600 лет - только 7 раз (и всегда как «земля незнаемая» и враж­дебная.

Между шестым и десятым веками донским путем пользовался сильный торговый парод Хазары, построившие повыше донецкого устья крепость Саркел. Археологи­ческие и исторические памятники обнаруживают на Дону сплав из местных народов составивших население Державы Томаторканской и известных как Каэары, Касаги, Казягь, Бродники или под общим именем Черные Кло­буки. В их бесспорной власти Дон находился весь одиннадцатый век. Но под давлением Половцев они принуждены были племя за пле­менем, покидать берега родной реки. Тогда Черные Клобуки появились и на притоках Днепра. Казаровцы переселились ближе к Кавказским горам, а в лесостепной части Дона на его «запольных» притоках Иловле, Медведице, Хопре остались только Бродники и Болгары-христиане. Они оставались там долго и в эпоху Золотой Орды, когда донским путем с разрешения ханов, стали пользоваться «гости сурожане», крымские купцы, возившие свои товары в Орду и в Москву. Московиты имели тогда уже свои пристани в верховьях реки: Тешев у нынешнего города Задонска, Конь Каменн при устье Красивой Мечи и Данков выше по течению.

От средины XVI в. почти весь донской путь находился в руках Казаков, возвратившихся на свою реку. Они разрешали движение по нем только под своим контролем, внимательно следя, чтобы под видом иностранных купцов, московских и турецких послов на их землю «безвестно не прокрался» какой либо вражеский шпион. После покорения Каза­ков царем Петром Первым, Русские стали плавать по Дону беспрепятственно.

В наше время конечной пристанью для речных пароходов среднего тоннажа служил Калач. Во время высо­кой весенней воды те же суда доходили до Богучара, а иногда и выше. Они мино­вали при этом станицы Качалинскую, Сиротинскую, Усть-Медведицкую, Усть-Хоперскую и Вешенскую. На нижнем течении при всех больших станицах существовали погрузочные пункты. В сорока клм. от Азовского моря вырос крупный порт Ростов, куда приходили суда из Турции, Греции и Италии. Большое значение для погрузок экспортного зерна приобрел порт в Азове.

Казачьи земледельческие поселения с пахотными угодьями вдоль берегов, а особенно полное уничтожение лесов при Петре Первом, способствовали разрушению поверхностного покрова почвы и образованию оврагов. Весенние воды и ливни уносили в Дон много ила, засо­ряя его русло мелями и перекатами. Требовалась постоянная очистка форватера землечерпалками.

Доном пользовались также для сплава товаров, поступавших с Волги. В пре­жнее время для перегрузок надо было преодолеть «во­лок» между реками Иловля и Камышенка, по прямому и самому короткому рассто­янию. В 1569 г. войска Ту­рецкого Султана Селима II пробовали соединить Дон с Волгой, прокопавши канал вдоль Волго-донской Пере­волоки. Возобновил попытку и тоже неудачно царь Петр I. В 1846 г. между казачьим посадом Дубовка и Качалинской станицей на Дону проложена конная узкоколейка, а в конце прошлого столетия нормальная железная дорога соединила Калач с Царици-ном.

История Казаков и их предков связана с Доном около двух тысячелетий. По­стоянно им приходилось тревожиться за судьбы Подонья. извечной колыбели казачьего рода. Может быть по этой причине Дон в их глазах приобрел особые свойства, как бы одухотворенной живой святости, существа безгранично любимого и по язычески обоготворяемого. Было все дорого, что связывалось с именем родной реки, а сам Тихий Дон, Доночек Иванович, тянул к себе со всех углов частых принудительных эмиграций и трагического рассеяния. К нему тянулись сердца издалека, ему посвящена значительная часть народного творчества в песнях, стихах и прозе.

С приходом соввластя на Дону произошли крупные перемены. Казаки, старые хозяева его берегов, были во множестве уничтожены фи­зически или выселены на северные окраины России. На их место переселены крупные массы иноплеменников. Река, до этого времени изолированная, от 1952 г. включена в обще-русскую водную систему при помощи Волго-донского канала. Ее свобод­ою течение преграждено плотиной у станицы Цимлянской. Частные рыболовые и рыбозаготовительные предприятия уничтожены и заменены рыбоколхозами. В Азове построен большой рыбоконсервный завод. Но рыбы в Дону стало много меньше.

ДОНДУКОВ-КОРСАКОВ А. М. — князь, начальник войскового Штаба на Дону. Означенный на этот пост, русским правительством в 1859 г., он сумел заслужить расположение и уважение казачьей интеллигенции; благодаря этому основательно ознакомился с историей Дона и с традиционными стремлениями его населения. 3-го декабря 1861 г. он подал военному министру «Записку о Войске Донском», в кото­рой указывал на «три глав­ных начала казачества»: 1) поземельное начало; 2) замкнутость Войска; 3) выборное начало и особенный по­рядок самоуправления. В записке он высказал также пожелание, чтобы земли на Дону продавались исключитель­но в казачьи руки. «Автоно­мия каждой страны, - писал он, - основана на поземель­ном начале. Продажа земель иногородним ввела бы в Вой­ско новый независимый от него элемент». «Приписка но­вого иногороднего элемента будет встречена Казаками с крайним неудовольствием, может даже быть, и с глас­ным ропотом, как нарушение одного из самых близких сердцу Казака постановле­ний. При свойственном Ка­закам недоверии и подозри­тельности, подобная мера непременно заставит их опа­саться за прочность самого Войска и возбудит недобро­желательство к правительст­ву». «Несколько веков Каза­ки пользовались самостоя­тельностью... Они составляли отдельное вольное общество, имевшее свои уставы, свои права, коими на Войсковых сборах или Кругах всенарод­ною подачей голосов реша­лись общественные вопросы и выбирались атаманы». «Вы­борное начало составляет од­но из существенных прав Войска Донского, которым масса преимущественно до­рожит. Простой Казак гордится на станичных выборах и сборах своим правом го­лоса наравне с прежним сво­им командиром полка, офи­церами и генералами, если они граждане одной с ним станицы». «Неоспорима истина, что зло, могущее про­изойти от выборного начала, несравненно менее зла и лег­че переносится, чем то, ко­торое проистекает от лично­го произвола начальника или от самовольственного управления краем».

Реформы шестидесятых годов, касавшиеся управле­ния казачьими землями, бы­ли проведены без внимания к мудрым мыслям князя Д.­Корсакова и без учета каза­чьих исторических прав и обычаев.

ДОНЕЦКИЙ ОКРУГ - до 1920г. административный район в Земле Донских Ка­заков с центром в ст. Ка­менской; 19.500 кв. клм. В станицах Каменской, Влади­мирской, Вольно-Донской, Гундоровской, Донецкой, Калитвенской, Луганской, Митякинской, Милютинской, Усть-Белокалитвенской, а также в их хуторах и в се­лах Казаков и коренных ино­городних к началу нашего века проживало ок. 700 тыс. душ.

ДОНЕЦ СЕВЕРСКИЙ - правый приток Дона; в отличие от Дона Великого, в древности назывался Малым Доном: длина ок. 1100 клм; в нижнем течении пересека­ет один из острогов Донец­кого горного кряжа. В Д. С. впадают притоки: Оскол (раньше Аскоал), Айдар, Тор, Лугань, Кундрючья, Белая Калитва. Вдоль Д. Северского располагалась кочевья Ор­дынских Казаков, Перекопских и Белгородских; с его берегов около половины XVI в. пришли на Дон Казаки-Северюки и Сары Азманы. Через сто лет, на освободив­шихся землях вдоль верхне­го течения реки, начали се­литься, вышедшие с Днепра, Запорожцы, которых здесь стали называть Казаками Слободскими. В это время нижнее течение Донца до Бахмута включительно при­надлежало Донским Казакам. В 1708 г. войска Петра Пер­вого уничтожили все казачьи поселения на Донце, располо­женные выше речки Лугани.

ДОНО-КАВКАЗСКИЙ СОЮЗ - название государства по проекту Донского атамана П. Н. Краснова. Осенью 1917 г. Казаки, Гор­цы и Калмыки образовали Юго-Восточный Союз, но вскоре оказалось, что его конституция не соответству­ет политической обстановке, созданной Октябрьским пе­реворотом. Появилась необ­ходимость его формального восстановления после вре­менного в казачьих землях владычества большевиков, требовался пересмотр и из­менение некоторых пунктов союзного договора.

Донской атаман П. Н. Краснов, летом 1918 г., пред­ложил новую конституцию Союза, по которой государ­ство должно было называть­ся «Доно-Кавказский Союз». Название «Юго-Восточный», по его мнению, предполагало смысловую зависимость от российского целого и не со­ответствовало понятию о полной суверенности феде­рации. В июле 1918 г. ген. Краснов обнародовал декла­рацию с проектом Дон-Кав­каза: «Под тяжестью ударов судьбы, обрушившихся на нашу родину, в видах сохра­нения своей независимости. благополучия, достояния и общности интересов близких по духу народов, населяю­щих Юго-восток, в октябре 1917г. мы провозгласили се­бя Юго-Восточным Союзом, пребывая в уверенности, что общими усилиями Союз этот сумеет противостоять насту­пающим темным силам, по­правшим все Божеские и че­ловеческие законы. Начавша­яся борьба с большевиками дала временный успех по­следним. Ныне Господь бла­гословляет успехом наше ору­жие: Край нагл ожил. Одна­ко, имея ввиду, что для по­хода в наши степи и горы готовятся новые полчища, в видах государственной необ­ходимости, атаманы Всевеликого Войска Донского, Войска Кубанского, Войска Астраханского, Войска Тер­ского и председатель Союза Горцев Северного Кавказа, беря на себя всю полноту верховной государственной власти, настоящим провозг­лашают суверенным государ­ством Доно-Кавкачский Со­юз».  

Далее следовали 16 пун­ктов проекта конституции Союза:

1) Доно-Кавказский Союз состоит из самостоятельно управляемых государств: Всевеликого Войска Донского, Кубанского Войска, Астра­ханского Войска, Терского Войска и Союза Горцев Се­верного Кавказа и Дагестана, соединенных в одно государ­ство на началах федерации.

2) Каждое из государств, составляющих Доно-Кавказский Союз. управляется во внутренних делах своих сог­ласно с местными законами на началах полной автоно­мии.

3) Законы Доно-Кавказского Союза разделяются на общие для всего Союза и местные, каковые каждое государство имеет свои.

4) Доно-Кавказский Союз имеет свой флаг, свою печать и свой гимн.

5) Во главе Доно-Кавказского Союза стоят Верховный Совет из атаманов (или их заместите­лей) Донского, Кубанского, Терского, Астраханского и главы Союза Горцев Север­ного Кавказа и Дагестана, избирающих из своей среды председателя, который и при­водит в исполнение поста­новления Верховного Совета.

6) При Верховном Совете периодически собирается, ие менее раза в год  Сейм пред­ставителей от населения го­сударств входящих в Доно-Кавказскяй Союз.

7) Сейм собирается распоряжением Верховного Совета, объяв­ленным через его председа­теля, и вырабатывает обще­государственные законы, ут­верждаемые Верховным Со­ветом.

8) Доно-Кавказский Союз имеет общую армию и флот. Командующий все­ми вооруженными силами Союза назначается Верхов­ным Советом.

9) Доно-Кав­казский Союз имеет следующих общих министров, наз­начаемых Верховным Сове­том: иностранных дел, воен­ного и морского, финансов, торговли и промышленности, путей сообщения, почт и те­леграфа, государственного контроля и государственного секретаря.

10) Временной ре­зиденцией правительства До­но-Кавказского Союза объ­является г. Новочеркасск.

11) Доно-Кавказский Союз имеет общие: монетную си­стему, кредитные билеты, почтовые и гербовые марки; общие тарифы: железнодорожные, таможенные и пор­товые, а также почтовые и телеграфные.

12) Доно-Кав­казский Союз, провозглашая себя самостоятельной держа­вой, объявляет вместе с тем, что он находится в состоя­ния нейтралитета и, не бу­дучи в состоянии войны с какой либо державой мира, борется лишь с большевисткими войсками, находящи­мися на его территории.

13) Доно-Кавказский Союз намеревается и впредь под­держивать мирные отноше­ния со всеми державами и не допускать вторжения на свою территорию никаких войск, хотя бы для этого пришлось отстаивать интере­сы свои и своих граждан вооруженною силой.

14) До­но-Кавказский Союз настоя­щий изъявляет свое намере­ние вступить в торговые и иные сношения с державами, которые признают его дер­жавные права.

15) Границы Доно-Кавказского Союза очерчиваются на особой кар­те. при чем в состав терри­тории Союза входят Став­ропольская и Черноморская губернии, Сухумский и Закатальский округа и, по стра­тегическим  соображениям, южная часть Воронежской губ. со станцией Лиски и городом Воронежем, а так­же часть Саратовской губер­нии с городами Камышином и Царицином и с колонией Сарепта.

16) Доио-Кавказ­ский Союз выражает уверен­ность. что нарождение его будет благоприятно принято всеми державами, заинтере­сованными в его существо­вании и что они не замедлят прислать своих представите­лей, равно как и Союз не замедлит послать своя ди­пломатические миссии к признавшим его державам». (Деникин, Очерка, т. 3, стр. 247).

Этот проект, встречен­ный сочувственно казачьим общественным мнением, не смог получить воплощения. По некоторым причинам он встретил возражения Кубан­цев и Горцев (Терек был в то время еще под большеви­ками). Донской атаман при своем избрании получил пол­ноту власти. Беря на себя инициативу создания Доно-Казачьего Союза, ген. Крас­нов представил его как дело атаманов. Но, например, Ку­банский атаман ни прав, ни полномочий на такие дела не имел. Горцы, вообще, не име­ли атамана или лица ему равнозначного. Это, конечно, сторона формальная и при всеобщем желании вопрос о создания такого союза мог быть решен иначе. Но в де­ло вмешался Деникин... Де­никин категорически запро­тестовал и через своего еди­номышленника ген. А. П. Богаевского, бывшего в то вре­мя председателем Донского правительства, предложил Целый ряд поправок и до­полнений, совершенно неприемлемых ни для Донского атамана, ни для Кубани и Горцев Северного Кавказа и Дагестана. Расхождения и не­согласия были настолько большими, что дальше гово­рить по этому вопросу не имело смысла. Кубанское правительство сообщило Донскому атаману, что оно считает Юго-Восточный Со­юз (1917-го года) существу­ющим. А Четвертый Дон­ской В. Круг тоже признал необходимость его восстанов­ления при условии пересмотра союзного договора». (И. Билый. Казак № 45).

ДОНСКИЕ ДЕНЬГИ - бу­мажные денежные знаки достоинством от 10 копеек до 500 рублей. Выпущены Дон­ским Казначейством в 1918 г. во время атамана П. Н. Краснова, в качестве платеж­ного средства при товарном обороте. Д. Д. обеспечива­лись «всем достоянием Всевеликого Войска Донского» и курс их стоял много вы­ше, чем у деникинских «ко­локольчиков» и у русских «керенок». Они имели хож­дение повсеместно на каза­чьем юге и, после прихода туда большевиков, еще неко­торое время в глазах населе­ния сохраняли свою цен­ность.

ДОНСКИЕ КАЗАКИ - одна из ветвей Казачьего народа, народ славянской ре­чи, живущий на берегах ре­ки Дона и его притоков; Д. К. всегда составляли осо­бое политическое общество, возникшее из остатков дон­ских и приазовских племен­ных образований. Далекие предки Д. Казаков были в какой то мере связаны гене­тически со скифсним наро­дом Сака или Саха, туранская часть которых была известна греческому географу уже во время жизни Христа. как Коссахи или Белые Сахи («кос» по скифски значи­ло «белый»). Вместе с тем, Кос Сахи - только диалект­ная форма этнического име­ни Коссака. На Дон имя Коссаков пришло очень ра­но. Гасакос, Касагос, Касакос неоднократно встречаются именно в Танаидских (по-донских) инскрипциях ан­тичной эпохи (В. В. Латы­шев, Всеволод Миллер). Ка­ким образом оно оказалось здесь и распространилось на местные славянские племена, пока исторически не выясне­но. Но, судя по данным ар­хеологии, принесли его из Закавказья в Приазовье скифские племена, Удзы, Тореты, Сираки, история кото­рых после отчетливо связа­лась с историей казачьей (см. слово КАЗАКИ). Более точ­ные данные появляются в VII в. когда Аноним Равенский называет Дон родиной Северов, а вслед за этим арабские источники VIII в. начинают вспоминать о Са-калибах. живших на Сред­нем Дону. Следовательно, имя с корнем «сака» (сака-либы) относится к Подонским Славянам уже в раннее средневековье. Для той же эпохи русская археология обнаруживает на Дону посе­ления и погребения смешан­ного типа (славянского, аса-ланского и тураиского). На Иловле и Медведице, там, где арабские историки ука­зывают Сакалибов, персид­ская география десятого века (Гудуд ал Алэм) помещает Бродников (Б. радас). А Бродники это племена общепризнанных казачьих предков. В той же география Приазовье называется Зем­лей Касак. На этой Земле Касак, судя по Макарьев-ским Четьи Минеям, от древ­ности проживал скифский народ Козары. языка славян­ского. Большая часть рус­ских летописей вспоминает там Касагов или Касогов, а Никаноровская и Вологодско-Пермская летописи - народ Казягь, который в 1025 г. поставлял воинов в дружину своего Томаторканского князя Мстислава. Подонских Бродников летописцы узнают в XII в., когда северные русские князья стали пользоваться их военными услугами. Однако, в 1223 г.  Бродники оказались по стороне Татар и со своим вождем Плоскынею способствовали поражению Русов на р. Калка. От этого времени их имя попадает и в некоторые акты Западной Европы, как название народа, жившего за половецкими степями, а следовательно, в подонской лесо-степи.

Бродники, Козары-Славяне и Казяги оставались на Дону и в первое время власти Золотой Орды, точнее от 1257 года до 1595. Пока в империи царило право и порядок, они охраняли ее границы и были известны под общим именем Казаков. Для них была учреждена Подонокая и Сарайская хри­стианская епархия. Когда же в землях Золотой Орды на­чались неурядицы, междоу­собия и преследования хри­стиан, Казаки выступили по стороне, восставшего против Татар, Московского князя Димитрия Донского. Битва на Куликовом Поле прине­сла московско-казачьим си­лам победу над Мамаем, но окончилась печально для мирного населения Дона. В наказание за враждебное вы­ступление Татары трижды разгромили казачьи поселе­ния и к концу четырнадца­того века принудили Д. Ка­заков искать спасения на се­вере. До окончательного ослабления татарских орд Д. К. оставались на окраинах Северовосточной Руси, начиная от Путивля и Верхнего Дона, до Камы, Сев. Двины и Белого моря. Были они также и на землях В. Новгорода. В 1505 г. в Северскую землю к р. Десне уш­ли с юга от Турок Казаки Белгородские и Азовские. Она заняли совместные ко­чевья в лесо-степи и в 1518 г. договорились с Москов­ским князем Василием о бо­евой ему помощи. От этого же времени Северский До­нец стал служить промежу­точным этапом для Казаков, возвращающихся отовсюду на Землю Отцов. Покидая Крымскую орду, Литву и Московию, они начали сходиться на его берегах. Крымские ханы уже не были до­статочно сильны для того, чтобы уберечь на Донце свои права и рекою завладели Ка­заки. Вскоре казачье племя Сары Азман, выделившееся из среды Азовских или Бел­городских Казаков, спусти­лось к берегам Дона. Нагайцы увидели в этом действия, направляемые Москвой, куда и посылали свои протесты. Они называли пришельцев Северюками, потому что те пришли из земли Северской. Но наравне с этим к ним применяется имя Сары Азманов и Казаков. В Сары Азманах видна сущность турано-аланская: корень слова «сары» - «сар» имеет свое значение и у Тюрков (желтый), и у Фин­нов (светлый, белый), а Азманы очень часто встречаются в скандинавских преданиях девятого века, как древние жителя Дона (Танаквиса). Прийдя на Дон, Сары Азманы, очевидно, представ­ляли собою давно законченный сплав Асов-Аланов, Сла­вян и Туранцев. Они поло­жили начало возрождению казачьей жизни на Дону, но их племенное имя вскоре вышло из употребления, а восторжествовало, единое для всех обитателей Дона, имя - Казаки. Постепенно исчезли также и иные названия и прозвища, Бродиники, Козары, Торки, Берендеи, Черные Клобуки и т. п.  Дольше других держалось, принятое у Русских, наименование Донские Черкасы.

Д. К. вернулись на Дон после вековых странствий, как на свою землю. Здесь они не могли довольство­ваться одними зимними сто­янками или оборонными кошами. Семьи, дети требовали хотя бы примитивных удобств. И их родовые об­щины оказались достаточно многочисленными и сильны­ми для того, чтобы постро­ить и оборонить спои укреп­ленные поселения. В течение одного-двух лет к 1549 г, на берегах реки выросло три или четыре городка и с тех пор население Дона стало не­прерывно пополняться Каза­ками с севера, остатками Черкасов-Казаров с кавказ­ских предгорий и Черкасов-Черных Клобуков с Днепра. Все они сходились сюда крупными группами родов в семей, с однообразным бы­том и чистым казачьим язы­ком, на котором еще не от­ложились влияния русские и украинские и остатки кото­рого до недавна сохранялись на Нижнем Дону и у Гребенцев на Тереке.

Совершенно очевидно, что Д. К. оказались здесь грозной сомкнутой колонной опытных воинов. Не успев как следует обжиться в но­вых городках, они повели энергичное наступление на  соседние области павшей империи ханов. Мощные своей  организованностью и неустрашимостью, они в примор­ских владениях султана в два года опрокинули полу­вековые турецкие порядки. Находили они также время и силы для помощи соседне­му Московскому государю в его борьбе с общим врагом - ордынцами. В 1552 г. царь получил от Д. Казаков силь­ный отряд, сыгравший зна­чительную роль во взятии г. Казани, а к 1556 г. они же подготовили бескровное по­корение Астрахани. В обоих случаях помощь оказалась весьма существенной. В XVIII в. на Дону еще сохра­нялось предание, записанное там генералом А И. Ригельманом и говорившее, что по­сле взятия Казани Грозный хотел щедро наградить Ка­заков, но что Донцы подар­ков не приняли, а просили признать их права на реку Дон «до тех мест, как им надобно». Иван Грозный, будто бы не только согла­сился удовлетворить их же­лание, но и приказал напи­сать в грамоте: «кто, буде, дерзнет сих Донских Каза­ков с мест их сбивать, тот да будет проклят на веки веков».

Таким образом, взамен за помощь - Московский государь первым из всех соседей признал существование казачьего полноправного политического общества, а од­новременно закрепил узы дружбы и взаимной под­держки. Нуждался в ней царь, нуждались в ней и Д. К., для которых Московия могла обратиться и в полез­ного союзника и в ненадеж­ный тыл. Вязали с Москвой и церковные дела, т.к. управ­ление Подонской и Саран­ской епархией перешло к мит­рополиту Крутицкому, зависившему тоже от Москов­ского патриарха. Царь удов­летворялся, существующим на Дону, положением. Ста­рое Поле никогда раньше не принадлежало, ни Москов­ской, ни Киевской Руси, предъявлять на него истори­ческие права не было осно­ваний, а зато пребывание в Подонье дружественных Ка­заков создавало препятствие к безнаказанным нападениям ордынцев на южные границы Московии.

После того как на дон­ской низ вернулись Казаки, а их право на берега реки признано царем, пришли в движение и те Казаки-эмиг­ранты, которые оказались в границах Московского цар­ства. До этого времени боль­шинство их находилось в областях, примыкавших к вервьям Дона. Они считались Казаками Верховыми и этим их отличали от Казаков Путивльских, пребывавших ближе к Северщине. И те, и другие поставляли своих воинов в службу царю. По актам XVI в. известны Казаки городовые или городецкие, полковые и станич­ные. По местным понятиям они были «служилыми людь­ми» или «царскими холопа­ми», что имело одинаковое значение. Из них часть со­стояла рядовыми в стрелец­ких и опричных полках Ива­на Грозного. Некоторые из них за многие заслуги были «поверстаны» в звание дво­рян, помещиков, детей бояр­ских. Эти получили земель­ные наделы и поместья, вро­сли в жизнь московских ок­раин. Но кроме заслужен­ных, десятки тысяч семейных Казаков объединялись в слу­жилые станицы, жившие по городам и посадам обособ­ленными бытовыми община­ми со своими атаманами и строевыми начальниками. Станицы поставляли очеред­ные полевые отряды, но вы­деляли из своей среды также многих, ничем не обязанных, «вольных» добытчиков эверогонов и рыболовов, ходив­ших далеко в степи.

Когда на Дону утвер­дились Сары Азманы и бе­рега реки оказались вне по­стоянной опасности. Воль­ные Казаки тоже устреми­лись на Старое Поле. Одна­ко, началом легального и массового переселения с мо­сковских «украин» на неза­висимый Дон следует счи­тать год 1560, когда Иван Грозный отпустил на Дон «Казаков многих» и  «ослободил их во все свои города ездити торговати» (Сино­дальная летопись). Старин­ный русский историк В. Н. Татищев говорит о том же: «Одни жили в Месчере по городам и главный их город был на Дону, называемый Донской, где ныне мона­стырь Донской, 16 верст ни­же Тулучеевой, а когда Иван IV Ногайских Татар в Месчеру перевел, тогда оные Казаки из Месчеры все на Дон переведены».

Эти Д. К. заняли сред­нее и часть нижнего течения Дона, но назывались они и здесь Верховыми в отличие от пришедших раньше - Ни­зовых. Городки, которые они построили, все сплошь с наз­ваниями славянскими, в то время как у Низовых, неко­торые возникли с названиями туранскими (Каракор, Бабей, Богай, Бесергень). Очевидно, Севрюки в то вре­мя еще пользовались и сла­вянским, и туранским язы­ками. Верховые же, прожив среди Русских свыше полу­тора века, пришли на Дон с чистым русским языком. Они принесли в своей речи диа­лекты тех местностей, где им пришлось перед этим проживать. Отразились места их предыдущего пребывания и на личных прозвищах: Ме­щеряк, Черемисин, Корела. Рязанец, Калужснин, Тулец и т. п. С ними же на Дону появились некоторые служи­лые понятия, а в том числе термин «станица». Верховые Д. К. возвращались на свою реку и служилыми станич­ными формациями. В основе их часто лежало родовое на­чало, чему подтверждение находится в названиях осно­ванных ими поселений: Пан­шин, Распопин, Митякин, Ярыженский, Филонов. Аржановский и многие другие. Поселившись в укрепленных городках, их общины по прежнему назывались стани­цами. В стенах некоторых находилось по две и больше станиц. Например, в Старом Черкасске их собралось шесть, каждая со своим наз­ванием и отдельным правлением. Общественный термин «станица» получил большое распространение и со време­нем станицами стали назы­вать не только общины, но и самые поселения, в кото­рых станицы размещались.

Таким образом, орга­низованные раньше военные общины или станицы Верховых Казаков стали пополнять население Дона уже от второй половины XVI столетия. На Москве вначале их отделяли от Низовых. В 1584 г. царские грамоты посланы им особо и только от 1593 г. они стали адресоваться тем и другим вместе.

Самыми близкими соседями Д. Казаков были: на севере царство Московское; на юге - Крымское ханство, остатки кочевых орд и окраины турецких владений в Азове; на западе - едино­кровные Казаки Днепров­ские. Ввиду особенного по­ложения Дона в самам цент­ре павшей ордынской импе­рии, Д. Казакам пришлось долгие годы вести кровавую борьбу с остатками татар­ских улусов. Поэтому первые десятилетия их незави­симого существования про­ходили вне экономических достижений, и исключитель­но в интересах самообороны или войны для добычи, ко­торая только и служила воз­мещением потерь, причинен­ных нападениями кочевни­ков. Походы на Турок и на Персов кроме этого вдохно­влялись рассказами и преда­ниями о немилосердных ис­тязаниях ими христиан.

Серьезный историк-Ка­зак В. Д. Сухоруков писал: «От 1571 г. Д. К. не ограни­чивались уже одними разъездами между Крымом и Рос­сией, но беспрерывно вторга­лись во внутренности самой Тавриды, опустошали улусы ее, брали пленных, появля­лись снова в других местах и тем содержали хана во всег­дашних беспокойствах и тре­воге». «В 1576 г. приступили к Азову, взяли оный и, та­кой смелостию изумив сул­тана, заставили его писать о сем к хану Крымскому». В Москву передавали, что султан упрекал хана в убий­стве плененного атамана Да­ниила Чсркашенина: «Ныне де ты меж Казаков и Азовой великую кровь учинил, впредь нельзя устоять моему Азову; а ведь Азов Казака­ми и жил, а Казаки Азовом жили, оттого и было между ними мирно». Султан резон­но видел в торговых сноше­ниях надежду на укрепление мирных связей с соседями. Факт существования на Дону независимого казачьего политического общества он признавал, но формальным актом признавать его не хо­тел. Зная о прежних служи­лых отношениях между боль­шинством Казаков и царем московским, он сам и под­властные ему Татары направ­ляли первое время к царю все протесты на действия Д. Казаков. Иван Грозный оп­равдывался на их упреки: «Наших Казахов на Дону нет и не посылаем ни кого, а живут на Дону всяких зе­мель беглые люди, нашего государства и Литовские зем­ли». Он указывал и точное имя этих «беглецов»: «ДОН­СКИЕ КАЗАКИ потому же не по нашему велению живут, бегая из нашего госу­дарства, а не по нашему на­казу. И много лет живут под Азовом, и много на Дону живет того, иногды в миру, а иногды не в миру, да только всякие такие дела у них делаются без нашего ведома».

В 1569 г. крупные ту­рецкие силы, поддержанные Татарами, появились на До­ну и под стенами Астрахани. «Пронесся слух, что Турки идут для конечного истреб­ления Казаков». Д. К. поки­нули городки и отошли в степи. Однако, поход войск султана по Дону, попытка прокопать канал по Волго-донской Переволоке и укре­питься на Волге, взяв Аст­рахань, окончилась неудачно Д. К. взорвали турецкую базу в Азове, вместе с Казаками-Черкасами помогли царю отстоять Астрахань, измотали отступающие вой­ска султана и опять верну­лись в свои городки. При этом многие из Казаков-Черкасов с Днепра и с Кав­каза остались на Дону.

К концу шестнадцатого века берега реки покрылись казачьими городками и по­селками от реки Аксая до нынешнего Коротояка. Мно­жество казачьих поселений было основано также на Донце в вдоль реки Айдара. Ряды турлучных полуземля­нок, в которых протекала семейная жизнь населения, были обнесены стенами из двойного плетня или пали­сада, набитого мокрой гли­ной. Один из русских авто­ров утверждает, что «неко­торые городки имели камен­ные замки и самые старин­ные круглые башни». За сте­нами отсиживались во время нападений и осад. В спокой­ное время Д. К. занимались охотой, рыбной ловлей, пче­ловодством, садили бакчи и огороды, обновляли и отмолаживали одичавшие фрук­товые сады и виноградники. В местах удаленных от опас­ной степи пробовали начи­нать посевы хлебов. Коне­водство и скотоводство воз­рождалось в оседлых фор­мах; станичные табуны и ста­да паслись на тучных степ­ных пастбищах, а в случае опасности их собирали в спе­циальные загоны, за охран­ные валы, устроенные при городках и снабженные за­пасами кормов. Купцы про­давали по городкам предме­ты первой необходимости. Оживленная торговля рыбой, дровами, мехами велась с Азовом. В трех километрах ниже Раздор, на Гостинном острове собирались на яр­марки купцы персидские, сурожские, азовские, московские и др. Ездили Д. К. в рязанские границы и со своими товарами, рыбой и медом, с турецкими и персидскими тканями, со скотом и лошадьми, с невыкупленными пленниками - ясырем. А взамен привозили на Дон хлеб, соль, вино, порох, свинец, железные изделия, готовые речные суда.

Но главным занятием Д. Казаков, помимо воли, оставалась война. Поселения их находились под постоянными ударами кочевников, как и Турок, желавших изгнать Казаков о Дона. Возместить причиненные потери можно было только обратными набегами, только риском отдаленных походов можно было создать благо­состояние семей. По всему этому в степях Старого По­ля велась непрерывная раз­ведка, а турецкие и персид­ские рубежи часто подверга­лись казачьим нападениям. Такая разнообразная боевая деятельность требовала стройной военной организа­ции и Д. К. проявили в ней сноровки древнего опыта.

Вооруженные силы на Дону образовались из тер­риториального ополчения. Оно состояло из всех муж­чин, способных носить ору­жие и называлось «войска куренная». В обычное время вооруженный народ разме­щался по своим поселениям, готовый каждую минуту ко встрече с врагом. Он только обязан был выделить, «по­верстать», из своей среды очередных бойцов для «войски главной» или «великой», постоянной регулярной ар­мии. Главная Войска квар­тировала в городке Раздорах, который в XVI в. служил одновременно и донской сто­лицей, и южным форпостом республики. Раздоры поме­щались на острове, возник­шем между рукавом Донца и главным руслом Дона, не­далеко от нынешней стани­цы Раздорской. Здесь же на­ходился аппарат главного управления краем. Войско­вой атаман с канцелярией и есаулы, его помощники; здесь же собирались Народные Собрания, Крути Войсковые и Валовые. Главная Войска составлялась из многочислен­ных кадров всех родов. В нее входили: «войска судо­вая» или пешие соединения, обслуживающие речную флотилию; артиллерийский «наряд»; «войска конная», высылавшая разведку в сте­пи и готовая в любой мо­мент оказать помощь осаж­денным городкам и, наконец, «войска морская», соедине­ния нового рода, морской флот, возникший после 1580 г. К этому времени Д. К. пополнились новой волной переселенцев, очевидно, из тех Казаков-Черкасов, кото­рые до сих пор оставались, на азовско-черноморском побережье. В 1527 г. о них вспоминает Сигизмунд Герберштейн, как о Черкасах Пятигорских, христианах славянской речи, опытных мореходах, знавших приемы морской навигации. Только с приходом их на Дон и на Днепр могли начаться, немыслимые раньше, морские нападения на далекие берега  Турции. Казаки-моряки оказались на Дону новыми людьми и это было замечено в Москве. Царская гра­мота 1584 года адресована «Донским атаманам и Казакам старым и новым, которые ныне на Дону и которые зимуют близко Азова». Морские походы Запорожцев начались также только около этого времени.

Численность Главной Войски колебалась в зависи­мости от обстановки между двумя и семью-восьмью ты­сячами. Она состояла из рав­ного для всех станиц про­цента мужчин, способных носить оружие, хотя этот процент мог быть большим или меньшим (от 10 до 50). Следовательно, Круг Глав­ной  войски являлся однов­ременно и Народным Собра­нием полноправных предста­вителей всех поселений. А так как его участники были воинами, то он назывался Войсковым Кругом, хотя он решал также вопросы граж­данской жизни и постано­вления его были обязательны для всех Д. Казаков. Вой­сковые Круги могли собрать­ся в течение одного часа для решения каждого спешного вопроса в области внешних сношений, войны и мира, обычного права, церкви и т. п. Они же могли в оче­редном порядке разрешать новые поселения, выделять для них земельные юрты, разбирать межевые споры, судить лиц, совершивших важные преступления, при­чем присужденные наказания выполнялись немедленно. За­пись постановлений Круга, как и все дела Войсковой канцелярии, вел Войсковой дьяк, занимавший с писаря­ми Становую Избу.

В начале января каж­дого года Круг избирал Вой­скового атамана, его двух помощников - есаулов и су­дей, которых власть и юрис­дикция распространялись не только на вооруженные си­лы, но и на гражданскую жизнь края. Местных атама­нов, городовых, станичных, поселковых избирало само население в те же сроки. По­ходные атаманы назначались по выбору отрядов. Полко­вые головы, сотники и пяти­десятники выдвигались сами­ми полками и сотнями из людей авторитетных и опыт­ных в боевых делах. Каж­дый атаман и каждый на­чальник в походной обста­новке обладал непререкаемой властью и получал больший пай в добыче, чем другие бойцы, но в мирное время должен был весьма считаться с мнением общества, избрав­шего его, а сложив полномо­чия, становился рядовым гражданином.

Постановления Войско­вых Кругов могли отменять и изменять Крути Валовые. Они собирались в особенно важных случаях и состояли из лиц. специально для это­го избранных населением. Ожидалось возвращение от­рядов, бывших в походах, и тогда съезжались «всех рек Казаки», Валовой Круг, сво­его рода. Высшая Палата, Конгресс, который решал де­ла совместно с Войсковым Кругом. Вообще же весь строй жизни Д. Казаков был приспособлен к войне; все учреждения их назывались «войсковыми», а удовлетво­рение насущных потребно­стей гражданских и эконо­мических зависело от поло­жения на фронтах обороны, как и в каждой другой осаж­денной стране.

Понимали это в Моск­ве, а потому грамоты стали адресоваться Войску: «Донским атаманам и Казакам, и всему Великому Войску». Титул «Великое Войско» стал употребляться после Русской Смуты.

По историку Сухорукову, «Казаки в общежитии своем были привязаны друг к другу как братья, гнуша­лись воровства между собою, но грабеж на стороне, и особливо у неприятелей, был у них вещью обыкновенной. Трусов не терпели и, вооб­ще, поставляли первейшими добродетелями целомудрие и храбрость». «В наказаниях за преступления были жесто­ки. «В куль да в воду» -глав­ная казнь за измену, тру­сость, убийство и воровство». Убийство врага, конечно, не считалось за преступление. Создав независимую респуб­лику Д. К. постепенно до­бились ее фактического при­знания всеми соседями. Тог­да это происходило медлен­нее, чем теперь и Русским государям в этом случае при­надлежало первенство. По­том их примеру последовали и другие, хотя и без фор­мальных актов. С Азовом и Крымским ханом они мири­лись и «розмирялись». Пер­сидский шах однажды при­слал посольство в сорок человек и предлагал помощь, против Турок; с Польско-литовским королем догова­ривались о взаимной поддержке в борьбе с Крымом; с кочевыми народами Прикаспия обменивались посоль­ствами. Историки и право­веды посвятили много вни­мания определению характе­ра формальных отношений между Русскими государями и Д. Казаками. Их выводы весьма разноречивы, но никто из них не смог опроверг­нуть первоначальной незави­симости Дона. Иван Грозный первым признал эту незави­симость и цари после не раз подтверждали самостоятель­ность донского политическо­го общества. Например, через 30 лет после возвращения Казаков на Дон, «хан Махмет Гирей и Турция требовали от царя свести Казаков с Дона, но Москва в 1578 г. отвечала, что ни Днепров­ские, ни Донские Казаки не зависят от в. князя; первые состоят от Батория, а последние суть беглецы от Литвы и России, и что Государь не признает их за своих подданых» (Сухоруков). Еще через 35 лет после этого, дела сношений с Д. Казаками, как и всех иностранных госу­дарств, переданы в ведение новооснованного Посольско­го Приказа, из которого изъ­яты только в 1721 г. До начала XVIII века в Д. Казаках можно видеть «федера­тов» Московского царя. Та­кой характер отношений ме­жду могущественным монархом и племенами, ближай­шими к его владениям, создан за тысячу лет перед тем в Византии. Федераты «жа­ловались» (награждались) ве­щевыми и денежными дарами, а за это не нападали са­ми н не позволяли никому другому нападать на окраин­ные области союзного государства. Д. К. выполняли те же функции боевых помощ­ников Москвы. В этом случае их отношения основываись часто на договорных царских грамотах, что ни в какой мере не урезывало их независимости. Несмотря на то, что многие Д. К. еще не так давно возвратились на реку из окраинных областей Московии, несмотря на то, что они пробыли там около полутора века, никто из них не считал себя ни Русским по крови, ни московитом по подданству. Еще и в поло­вине XVIII столетия русский генерал А. И. Ригельман слы­шал на Дону, что Казаки «мнят о себе из народов Роксолянских, Донцы же от Черкес. Прочие же от древ­них некаких вольных людей, кои якобы, не принадлежа­ли ни к какому владению и потому мнят о себе все будто б они навсегда право имеют к вольности и ни под чьим точным владением, как только под защитою тех об­ластей, к которым они прикосновенны состоят. И для того не почитают себя, чтоб они подлинно были из рус­ских людей или чьи бывшие подданые».

Не считали их поддаными и сами цари. Они только хотели иметь в степях надежные «глаза и уши», чтобы во время знать о враждебных намерениях ордынцев. От Казаков-федератов необходимые сведения приходили без особенных затрат. Поэтому каждому московскому послу было поручено про­сить Донецких и Донских Казаков разведывать степь, стараться узнать, что проис­ходит у Татар и Турок и своевременно подавать вести о каждом их движении. За это обещалось царское «жа­лованье», дары, которые в донской экономике значили очень много.

У Д. Казаков имелись веские причины дорожить дружбой богатого северного соседа. Принуждали к тому и враждебное окружение Ордынцев, и неустроенность местного хозяйства, и необходимость пользоваться услугами московского рынка.

Не было лишним и царское «жалованье», дары в деньгах, сукне, хлебе, вине, порохе и свинце. Молодая республика еще не могла самостоятельно  производить даже многие предметы первой необходимости, а жизнь требовала постоянного пополнения продуктами цивилизации, от боевого снаряжения до котла, ножа и иглы. В Московии Д. К. приобретали не только надежный тыл, но и временную экономическую базу. Безусловно, большую роль играли старые знаком­ства, родство диалектов, общность религии. Казаки защищали на юго-востоке интересы христианства. По­этому они считали естествен­ным общение с единоверной Русью и взаимные услуги в обороне от чуждого мира агрессивных магометан.

Отношения с Москвой оставались неизменными до прихода к власти Бориса Годунова. Сам Татарин, он не мог выносить спокойно существование вольного народа на земле, недавно принадлежавшей его единоплеменникам. Будучи еще только правителем государстве при слабовольном царе, и своем шурине Федоре Ивановиче, Годунов начал ограничивать нормы и права служилых Казаков, ставил препятствия свободному движению на донском пограничьи, оказывал свое пренебрежение к жителям донского Низа. Став же царем (1598 г.) Борис перестал высылать на Дон обычное «жа­лованье», объявил запрет не только прежней беспошлинной торговли, но и самое посещение Д. Казаками Московского царства. Для того, чтобы обойтись в степи без их помощи и угрожать Дону с фланга, он основал на татар­ском пути н Москве город Царев Борисов, при реке Донце с русским гарнизоном. Эти мероприятия поколеба­ли, вошедшие в традицию, связи федератов с москов­скими царями. Пошли также слухи, что новый царь обе­щал султану совсем «свести Казаков с Дону». Поэтому появление нового претенден­та на московский трон по­родило у Казаков надежду на избавление от завзятого противника. Казачий исто­рик В. Д. Сухоруков гово­рит, что когда на Дон при­шли вести о Лжедимитрии, «радость и изумление потря­сли сердца воинов донских». Они готовы были всеми си­лами поддерживать новояв­ленного царевича Димитрия и сейчас же навстречу ему в Польшу поспешил атаман Андрей Карела и старшина Михаил Нежаков. Петра Хрущева, присланного царем Борисом для увещаний, Дон­цы заковали в кандалы и отослали к Димитрию. Они ви­дели, как Хрущев упал перед ним на колени и признал в нем «истинное подобие Гроз­ного».

От этого времени на­чалась деятельная поддерж­ка мнимого царевича до его утверждения на Московском царстве. Однако после того, как Казаки оставили нового царя и разошлись по домам, Дмитрий был убит москови­тами. Второго самозванца Казаки тоже поддержали, хотя и без особенного энту­зиазма. Их полки вели ата­маны Карела, Епифан Радилов, Мартин Заруцкий. В 1613 г. атаман Межаков со своими людьми помог завер­шить русскую Смуту благо­получным избранием моло­дого царя Михаила Федоро­вича Романова. Атаман по­ложил на стол перед руководителями Земского Собо­ра родословную запись Ми­хаила в накрыл ее своей ша­шкой. На этот акт красно­речивого голосования исчез­ли разногласия и «бысть еди­нодушен ответ» всего Собо­ра. На трон вступила новая династия Романовых.

Новый царь был избран не без давления со стороны Казаков. Какие обещания получили они от него перед этим, история не известно, но после ликвидации Смуты отношения между Доиом и Московским царем стали бо­лее  регламентированными. Дела сношений между ними автоматически перешли из царской канцелярии в пер­вый отдел новооснованного Посольского Приказа, где, по словам современника, ве­дутся «дела окрестных госу­дарств и чужеземных послов принимают». Влиятельный на востоке суверен подтвер­дил признание Донской республики де факто и де юре. Он принял на себя помощь материалами, взамен чего по­лучил от Д. Казаков помощь живой силой. Дипломатиче­ские связи выполнялись че­рез посредство царских по­сольств и донских Зимовых станиц. Москва адресовала свои грамоты «к атаманам и Казакам и ко всему Велико­му Войску Донскому», т. е. ко всему населению и Глав­ному Войску.

При Михаиле Федоровиче были уничтожены все ограничения в пограничном движении и в торговле. Грамота 1615 г. сообщала Всему Войску Донскому: «И мы вас, атаманов и Казаков, за ваши к нам многие службы пожаловали: велели вам к нам в украинные города со всеми вашими товарами и без товаров к родимцам ва­шим ездити и с ними ви­деться повольно». Еще и в это время на русских окраинах было много казачьих служилых общин. Управле­ние Донской Церковью при­нял на себя непосредственно Московский патриарх, изъяв его от Крутицкого митрополита; священники рукопола­гались только по рекоменда­ции станичных обществ, а сношения с патриархом шли через тот же Посольский Приказ.

Скоро, однако, медовый месяц дружбы с новой ди­настией стал омрачаться пов­торяющимися недоразумени­ями. Будучи по прежнему независимым политическим обществом. Д. К. не счита­лись с интересами русско-турецких отношений, они продолжали стычки с Азовом и нападали на Крым. Турецкий султан просил Москву сдер­живать своих союзников, но грамоты с увещеваниями и угрозами, шедшие на Дон от 1625 г , не помогали. На тре­бование царя итти совместно с Турками против Поляков Д. К. ответили отказом. На Дон пошла нота с упреками. а вместе с ней патриарх при­слал угрозу отлучить от Церкви. Не подействовало и это. Посол привезший грамоты поплатился головой. В 1652 г. Д. К. с возмущением отказались нести службу по присяге, а когда узнали, что Москва собирается «обить» их с Дона и поставить там свои крепости, то заявили твердо: «А Дону нам так без крови не покидывать». В 1637 г. Донцы осадили Азов, взяли его и перенесли в крепость свою столицу (см. АЗОВ). Через четыре года, без помощи Москвы, шеститысячный гарнизон Азова выдержал осаду огромной армии Турок и Татар (см. АЗОВСКОЕ СИДЕНИЕ). Отбив 24 кровавых приступа Казаки заставили врагов отступить от города. Ослаблен­ные непосильными боевыми трудами и большими поте­рями во время боев за Азов, в предведении нового нашествия Турок, Д. К. предло­жили царю взять его под свою защиту, тот же, опаса­ясь войны с Турцией, отказался. Пришлось оставить крепость, разрушив ее до ос­нования. Два года после это­го столица Дона находилась в городке Монастырском, от нынешней станицы Старочеркасской в семи клм. ниже по Дону. Когда же он был взят и разрушен турецко-татарской армией, атаман Чесночихин 6-го мая 1644 г. пере­вел управление краем на ост­ров и городок Черкасский. В его стенах собралось по­степенно шесть станиц: Чер­касских две, Средняя, Пав­ловская, Прибылянская и Дурновская.

Между тем еще больше ухудшилось положение ка­зачьего населения москов­ских окраин. С расширением русских границ, многие служилые Казаки переходили на положение, хотя и вольных, но безработных людей. Дон­ской Круг согласился при­нять часть из них в попол­нение. В 1646 г. со Жданом Кондыревым на Дон прибы­ло 3307 человек. Они были набраны в Воронеже и в других окраинных городах и среди них вероятно, нахо­дилось не мало «гулящих русских людей». Копдырев доносил в Москву: «И приехав с теми вольными людьми с Воронежа на Дон в ниж­ней казачей Черкасской го­родок, Донским атаманам и Казакам и всему Донскому войску по списку их отдали». Но это принудительное пе­реселение пришлось по вкусу только части вольных людей. Остальные сбежали назад. Казаки Зимовой станицы. «ясаул Василий Микитин с товарищи», иронически рас­сказывали в Посольском Приказе: «В том де госуда­рева воля, вольным де людям от них никакой тесноты не бывало и их не побивали и запасы им давли; и те вольные люди, не хотя государю служить, запасы пропили, а пропив те запасы з Дону от них пошли бегом, а унять их было нельзе, потому что они люди вольные».

В 1654 г. Московия приобрела Гетманщину, населен­ную «Запорожскими Черкассами» (см. ГЕТМАНЩИ­НА). На Донце к этому вре­мени вырос ряд укреплен­ных поселений Слободских Казаков. Южная граница Московии отошла далеко в татарские степи и роль слу­жилые Казаков на линии Воронеж-Курск-Путивль све­лась к нулю. Скоро начались и церковные реформы пат­риарха Никона (1655-56 г.г.). Крепкие, приверженцы старо­обрядчества, основательно истощенные бескормицей, Казаки хлынули на Дон, соз­давая там новую социальную прослойку, Казаков бесхо­зяйственных, «голутвенных», озлобленных на Москву эа церковные новшества, за свои обиды. Они пошли с Рази­ным на Каспий «зипунов добывать», а когда возврати­лись с добычей, многие из них вместе со Степаном Тимофеевичем решили попро­бовать свои силы и «трях­нуть» опостылевшей Моск­вой. Начатый успешно, по­ход Разина, повидимому, имел основной целью ослаб­ление сильного соседа, стре­мившегося все упорнее нало­жить руку на волю незави­симого Дона. Однако, пред­приятие Разина не встретило сочувствия у «старожитных», «домовитых» Казаков, кото­рые вместе с зажиточностью все больше теряли чувство национальной гордости, склоняли головы перед могуще­ством Москвы и готовы были итти на любые компромиссы с монархом, открыто прости­равшим свою державную длань на обильно орошенное казачьей кровью Старое По­ле. После того как Разин потерпел поражение, домо­витые сами захватили его и выдали в Москву. Они же согласились принять присягу царю, в качестве гарантии  верной ему службы и невмешательства во внутренние дела Московии. От присяги 1671 г. связи между царем и Казаками федератами сменились отношениями, которые обычно определяют термином «персональная уния». Д. К., суверенный народ, под давлением обстоятельств приняли главенство династии, царствовавшей на Москве. Подобные отношения существовали от 1386 г. между Польшей  и В. княжеством Литовским.    При персональной унии монархи, принявшие под свою державу соседний народ, не            могли посылать к нему своих          управителей, а должны были          сообщаться с ним лично через его представителей; не могли они устанавливать в присоединившейся стране свои законы, изменять постановления законодательных учреждений. действующих там, руководить экономической и социальной жизнью, колонизировать земли, вторгаться          в быт, вмешиваться в дела судебные. Многообразные в деталях, формы унии в основных чертах оставались повсюду одинаковыми. Все сводилось к совместной обороне и внешнему представительству.

До царя Петра русские государи в отношении с Д. Казаками не нарушали обычаев персональной унии. Поэтому на Дону присягу 1671 года понимали только, как логическое последствие «крамолы» Разина, как средство предупредить в будущем выступления подобного рода, чтобы Казаки «на царское жалованье были надежны, ни в какую смуту и прелесть не прельщалися». Сношения с Москвой шли по прежнему через ее Посольский Приказ и нигде в актах того времени не упоминается, что приняв присягу Д. Казаки «учинились в подданстве». Как и во времена федератов казаки разведывали и берегли Поле, чем служили на пользу и Московии, и себе самим. Спрос на иностранные наем­ные войска в то время суще­ствовал большой. Кроме Ка­заков, царю служили по при­сяге полки платных наемни­ков, выходцы из орд, из Швейцарии, Германии, Поль­ши. Все они слыли в Москве под общим именем «нем­цы». Д. К. посылали свои отряды с Дона туда, куда указывал царь, а по выпол­нении задачи эти отряды возвращались в свои станицы и городки. Жизнь на Ка­зачьем Присуде текла по старому руслу, а когда посоль­ство, Зимовая станица, при­бывало в Москву, то казачьи представители пользовались там правами дипломатиче­ской экстерриториальности. Современник Катошихин пи­сал, что Д. К. «также буду­чи на Москве или в полках, кто что сворует, царского наказания и казни не бывает, а чинят они между со­бою сами».

Грамоты посланные на Дон, если не заключают уг­роз, составлены в проситель­ных тонах. В тех случаях, когда просьба выполнялась, царь посылал дары, а если Д. К. не спешили с выпол­нением царской воли, то вы­ражалось неудовольствие: «А нам за такие ваши грубости жаловати будет не за что». Кроме пропуска русских и турецких послов «честно» через Донскую землю или военной помощи, никаких повинностей от Казаков не требовалось. Исполняли же они царские веления «по сво­ему обещанию» и только в том случае, когда эти веления не нарушали их собст­венных интересов. Служили они самому Московскому царю, а не Руси в целом; выполняли только то, что исходило прямо от царя, а не от бояр, «вмешательство которых Дон категорически отвергал и всякий раз тре­бовал непременно указа са­мого царя» (И. П. Буданов). Но вместе с тем, в условиях персональной унии, москов­ские государи получили боль­шую возможность воздейст­вовать на население Дона своим личным авторитетом, религиозным значением «крестного целования» и ис­подволь, с помощью подку­пов, посулов и угроз, созда­вая партию своих сторонни­ков в подготавливая очередную стадию взаимоотноше­ний. Она пришла во время царствования Петра.

Казачья независимость раздражала каждого царя, тем более не мог ее перено­сить новый тиранический император. Он не признавая никакой добровольности в казачьей помощи, а прини­мал ее как нечто должное. В 1696 т. Донцы помогли ему завоевать Азов, напрасно надеясь этим избавиться от мучившей их турецкой веко­вой занозы. Петр тотчас пе­реселил туда часть «безра­ботных» служилых Казаков. Современник события, ранний русский историк В. Н. Татищев пишет. «От Сим­бирска, через Шацкую и Тамбовскую провинции к Дону, находилось 15.000 Ка­заков, которые в 1702 г. были переведены в Азов, земли же их были розданы знат­ным господам для заселе­ния». Но с повальным бегством из Россия на Донец и Дон царь не хотел примиритъся. Он считал беглецов своими поддаными и «работ­ными людьми», в которых всегда чувствовался недоста­ток. К тому же, вместе с Казаками уходили многие русские старообрядцы. На Дону же видели в них стой­кое пополнение в братьев если не но крови, то по ста­рой вере. Царь требовал их возвращения, а Круги в этом случае не хотели нару­шать древнее обыкновение: «С Дона выдачи нет!» Возникли разногласия, закончившиеся в 1707 г. вооруженным столкновением. Дон вначале проявил полное единодушие и сторонникам Москвы пришлось опираться только на Донских Калмыков и Татар. Верховые ин Донецкие Казаки заняли Черкасск, казнили там некоторых «доброхотов» Русского царя н начали самоотверженную борьбу, выбрав Дон­ским атаманом Кондратия Афанасьевича Булавина (см. БУЛАВИН). Но потом. когда пришли неудачи и про­пала вера в свои силы, верх взяли сторонники покорно­сти. Окруженный заговорщиками, атаман Булавин за­стрелился. несколько тысяч с Игнатом Некрасовым ушли к Туркам на Кавказ, а ос­тальные прекратили сопротивление. Началось усмире­ние, суд и расправа. Казаки гибли теперь не в боях, а на плахах и виселицах. Огнем и мечем уничтожено 48 городков и поселков вместе с большинством их населения. По Среднему Дону: Бабей, Траилин, Нижний Михай­лов, Нижние Каргалы, Бы­стрый, Перелышний, Голу­бой, Паншин, Новый, Решетов, Дмитриев. Старый Си­ротин; по Донцу и его притокам: Бахмут. Боровский, Закотнов. Донецкий, Новый Айдар, Старый Айдар, Теплынский, Краснянский, Святолуцкий, Трехизбянский, Сухаревский, Яблоновский, Ка­ширский, Средне Калитвенский, Худояров, Обливы на Деркуле, Ново-Краснянский Юрт, Осинов Юрт, Белень­кий, Шульгин, Староборовский; по Бузулуку: Лукьянов, Кар­пов Юрт, Мартынов, Чер­ный, Березов; по Медведице: Тетерев. Заполянский, Муравский; по Хопру: Остроухов, Тежкин, Боплемяновский, Левикин, Пристанский, Кабаний, Красный Яр.

Все русские люди и Казаки-новоприходцы отправ­лены назад в распоряжение господ. На Дону остались только Казаки-старожилы. Земли принадлежавшие уничтоженным поселениям, что составляло около третьей части Казачьего Присуда, отобраны в пользу России. Городки по Дону и после Петра I располагались до нынешнего Коротояка. Та­тищев в своем Лексиконе указывает: «Новогорье - ста­ница донская на левом бере­гу Дона при устье реки Икарец, выше Колыбельки 12 верст, ниже Дивногорского монастыря; Усть-Битецкая - станица донская при речке Битюг, Воронежской губ., впадающей в Дон с левой стороны; Белогорье - станица донская на Дону выше Калитвы 30 верст, от города Павловска 5 верст; Богучар - станица донская ниже Калитвы  57 верст».

От 1709 г. наступила новая фаза отношений Дона с царями, мало изменившихся до революции. Д. К. на­ходились на положении на­рода покоренного и смирив­шегося, но общими порядка­ми империи не усвоенного. Земля Донских Казаков по­лучила статус колонии с не­которыми остатками авто­номного самоуправления.

Древний донской  герб «Елень пронзен стрелою» повелением Петра I был от­менен и как бы в насмешку, введен новый - «голый Казак на бочке». Он должен был, вероятно, припоминать Ка­закам ободранным до нага, что царь может в любой мо­мент приказать им взорвать под собою бочку с порохом. От этого времени жизнь До­на, помимо воли, включилась в русло истории российской. Память о былой независимо­сти сохранялась только в преданиях.

НАИБОЛЕЕ ЗНАЧИ­ТЕЛЬНЫЕ СОБЫТИЯ В ЭПОХУ ПОКОРНОСТИ ЦАРЯМ.

1717 г. -  Казакам разрешено возвратиться на сво­бодные земли по р. Хопру.

1721 г. -  Коллегия Ино­странных дел в Петербурге передала сношения с Доном в ведение Коллегии Военной, запрещено собирать Войско­вые Круги. 3-го января того же года Донская Церковь подчинена Воронежскому епископу. В том же году приказано донским правите­лям называться Войсковыми «наказными» атаманами. От этого времени свой пост они занимали не по выборам, а по назначению императора. Первым был назначен Анд­рей Иванович Лопатин.

1722 г. - Казачьи полки принимают участие в Русско-персидской войне, закончившейся в 1751 г.

1723 г. - Казаков при­казано именовать Военно-служилым народом.

1724 г. - По указу от 20 мая 1.000 семей с Дона при­нудительно переселены на Кавказ, частью на реку Аграхань, а частью в Крепость Св. Креста. Большая часть из них, уже в ближайшие годы вымерла от дурного климата или погибла в стычках с Горцами. Остатки их отведены на Терек, где они составили Терское Семейное Войско.

1729 г. июля 18-го - Донские Калмыки переданы в ведение Донского атамана и Войскового Правления.

1735 г. - 1.057 семей принудительно переселены с Дона на Волгу, где поселены в станицах новооснованной Царицинской Линии.

1736-39 г.г. - 4.000 Д. Казаков принимают участие в Русско-турецкой войне.

1737 г. — Побережье Азовского моря между р. Калъмиусом и Азовом, за исключением Ростова и Та­ганрога, передано во владе­ние Донских Казаков.

1758 г. марта 4 - Дон­ским правителям указано снова именоваться титулом Войсковой атаман. Войско­вым атаманом назначен Даниил Ефремов.

1741-45 гг. - 6.000 Д. Казаков участвуют в войне России со Шведами.

1744 г. - Пожар в городе Черкасском уничтожил архивы и регалии.

1746 г. - Азовское по­бережье закреплено за Дон­скими Казаками.

1755 г. - Войсковой атаман Даниил Ефремов получил почетную отставку со своего поста с производством в чин генерал-майора армии и со званием Командующего Войском Донским. На его место назначен восемнадца­тилетний сын Степан Дани­лович Ефремов, с тем чтобы в важных случаях он посту­пал «по ордерам и наставлениям отца».

1756.62 гг. - 16.000 Д. Казаков на стороне России против Пруссии в полках: Ивана Грекова, Абросима Луковкина, Машлыкина, Ор­лова, Поздеева. Попова, Себрякова, Туроверова, Красно­щекова, Ефремова-Олецко, Тимофея Грекова, Краснощекова второго, Попова второго, Перфильева, Дячкина и Бобрикова.

1764-74 гг. - В Турецкой и Польской кампаниях на стороне России 22.000 Д. Казаков в полках: Агеева, Бузина. Головы, Денисова, Дмитриева, Дячнина, Зазерского, Иловайского, Карпо­ва, Клованского, Леонова, Мартынова, Поздеева, Попова, Пушкарева. Ребрикова, Сарычева. Себрякова, Кон­стантина Сулина, Луки Сулина, Сычева, Устинова, Янова. Яновского и др.

1769 г. - Сформирована Казачья команда Петербургского Легиона на половину из Донцов, а на половину из Чугуевских Казаков. В крепостях Азове и Таганро­ге учреждены из Донцов пя­тисотенные конные полки Азовский и Таганрогский. Они расформированы ука­зом от 25 июня 1775 г.

1772 г. - Полновластный правитель Дона, Войсковой атаман Степан Данилович Ефремов заподозрен в стрем­лении отторгнуть Д. Казаков от России, арестован и вско­ре умер в почетной ссылке.

1773 г. - Донской хо­рунжий Емельян Иванович Пугачев стал во главе Яицких Казаков, восставших против русских порядков и властей.

1775 г. - Е. И. Пугачев после пленения казнен в Мо­скве. 14 февраля вышел указ о сформировании Войска Донского Атаманского пол­ка, в качестве образца для прочих Дон. каз. полков. 15 февраля издан указ об уч­реждении на Дону граждан­ского правительства. Донские старшины получили права русского дворянства, чем оформлено начало социаль­ного расслоения Казаков. 20 апреля Казачья команда Пе­тербургского Легиона переи­менована в Придворную Донскую каз. команду.

1787-91 гг. - В Турецко-русской войне принимают участие Донские полки: Аста­хова, Грекова, Денисова, Деткова, Исаева, Иловайского, Каршина, Киреева, Кошкина, Сычева, Кумшацкого, Курсакова, Кутейникова, Мартынова второго, Орлова второго, Платова, Янова и Давыдова.

1792 г. февраля 22 - Из­дан указ о принудительном переселении 3.000 семей с Дона на Терскую Линию, в качестве шести территори­альных полков.

1792-96 гг. - В Русско-польской войне участвуют Донские полки: Астахова, Бокова, Грекова, Бориса Гре­кова. Денисова, Иловайско­го, Карпова, Киреева, Кульбакова, Кутейникова, Мешкова, Орлова, Пантелеева, Ребрикова, Радионова, Саринова, Яновского.

1793 г. - Из Донцов сформирован особый каза­чий полк Гатчинских войск наследника-цесаревича Павла Петровича. Через три года он соединен с придворными командами казачьей и гусар­ской в один Лейб-Гусароказачий полк.

1795 г. — Воронежские епископы стали именоваться Воронежскими и Черкасски­ми.

1797 г. - Указом от 20 октября при донских полках учреждена постоянная артил­лерия в составе двух рот по 12 орудий.

1798 г. января 27 - Д. К. выделены из Лейб-Гусароказачьего полка в особый Лейб-гвардии Казачий полк. Сен­тября 22 - действующая рос­сийская Табель о рангах рас­пространена на казачьи чины.

1799 г. - Большая Дербетовская Калмыцкая орда подчинена Донскому атама­ну. В Итальянском и Швей­царском походах генералис­симуса Суворова принимают участие 6 Донских полков: Грекова 8-го, Денисова 5-го, Молчанова, Сычева 2-го, Повдеева 6-го и Семерникова. Тогда же в корпусе Рим­ского Корсакова - полки: Ас­тахова, Кумшацного и Курнакова.

1801 г. августа 18 - Пер­вым пунктом статьи Свода Законов т. 26, № 19983 уста­новлена однообразная фор­ма для всех Казаков служи­лого разряда. До этого вре­мени они выходили в полки, одетые в привычные бешметы и чекмени, сшитые в та­лию, с застежками на крюч­ках и с правой полой по­верх левой. Теперь же слу­живые, приобретая как и раньше обмундирование на свой счет, должны были сле­дить за точным выполнением уставного кроя. В некоторых деталях новая форма воспро­изводила старые казачьи об­разцы: мундиры шились по фасону казачьего бешмета с застежками на крючках и с правой полой поверх левой; шаровары, введены двух ро­дов: широкие в сапоги и по­уже на выпуск, в обоих слу­чаях серосинего цвета и с красным лампасом; вместо папахи-трухменки — меховые кивера. Ввиду того что Ка­заки полжизни находились в служилом разряде и долж­ны были иметь собственное обмундирование, новая фор­ма со временем стала при­вычной и в частной жизни станичников, вытесняя ко­стюм национальный.

В том же году 8-го мая, по приказу Павла I, за воль­ные разговоры о правах Д. Казаков и в назидание про­чим, запорот до смерти на станичном майдане гор. Черкасска гвардии полковник Евграф Грузинов.

В том же году 11 мар­та, по приказу Павла I, 22.000 Д. Казаков выступили «о двуконь в поход на Индию, который вскоре после смерти императора был отменен. В походе под командой Дон­ского атамана В. В. Орлова, приняли участие генералы М. И. Платов и А. К. Дени­сов с отрядом в 41 конный полк и 2 роты артиллерии. В то же время при русских армиях находилось 33 Дон­ских полка, а в кордонной и полевой службе на Кавка­зе еще 12 полков.

1802 г. - Войсковым атаманом назначен генерал майор Матвей Иванович Пла­тов. Казачье население Дон­ской Земли в это время на­считывало 320 тыс. душ. Из­дано первое Положение об управлении Донским Войском. Издано Положение о военной службе Д. Казаков, устанавливающее для них комплект в 80 пятисотенных полков, 2 гвардейских полка по тысяче шашек и 2 артил­лерийские роты.

1805 г. - Основан город Новочеркасск. куда в 1807 г. переведена донская столица из Старого города Черкас­ского.

1805-1814 гг. - Д. К. принимают деятельное уча­стие в войне России с Фран­цией при поголовной мобилизации и максимальном напряжении материальных средств. Атамана Платова. вышедшего в поле с полками, замещал на Дону Наказный атаман Адриян Карпович Денисов. Преследуя войска им­ператора Наполеона, Д. К. со своим «вихрем»-атаманом побывали в Париже. Ряд полков, за проявленную не­однократно доблесть, полу­чил Георгиевские знамена и много иных наград. Рескрип­том от 19 ноября 1817 г. за подвиги во время француз­ской кампании, награждено Георгиевским знаменем и все Войско Донское.

1818 г. — После смерти М. И. Платова Войсковым атаманом назначен А. К. Де­нисов.

1820-1827 гг. - Время, которое называют «Эпохой борьбы Чернышева с Дон­скими атаманами». Военный министр ген. А. И. Черны­шев, главный деятель следст­вия о декабристах и истре­битель всякой другой крамо­лы, считал, что с присоединением к России Д. К. поте­ряли все свои исторические права, должны оставить «мечтательные мысли насчет самостоятельности их отчизны» и в лице атаманов обязаны проявлять «безмолвное повиновение». Атаманы же надеялись лояльностью и за­слугами перед троном приобрести поддержку царя в деле сохранения «древних постановлений, утвержден­ных временем и благостию августейших монархов». На­дежды оказались тщетными. Верноподданические проте­сты против нового «чернышевского» Положения об управлении Войском Донским окончились для атама­нов трагически. Борцы за казачьи права А. К. Денисов и А. В. Иловайский были сняты с атаманского поста и преданы суду. Потерпели при этом и некоторые близкие к ним лица, а в том числе ка­зачий историк В. Д. Сухоруков.

1827 г. - В октябре месяце атаманом всех казачьих Войск назначен наследник престола в. князь Александр Николаевич, после чего на местах Войсками управляли его заместители Наказные атаманы по назначению. На Дону Дмитрий Ефимович Кутейников.

1828 г. февраля 12 - Подтверждено однообразное наименование чинов во всех казачьих воинских соедине­ниях: хорунжий, сотник, подъесаул, есаул, войсковой старшина, полковник.

1829 г. апреля 5-го — Учреждена Донская епархия, подчиненная Московскому патриарху. В нее же вошли церковные общины Казаков Черноморских и Терских.

1835 г. - Упразднено ста­рое географическое название «Земля Донских Казаков», а вместо него введено адми­нистративное наименование «Земля Войска Донского» управляемая на основании особого Положения. Указа­но считать Казаков военным сословием.

1838 г. - Донская артил­лерия переформирована в одну гвардейскую и девять армейских батарей. В том же году 2 мая издан первый строевой устав для Казаков: «Правила для состава и по­строения казачьих полков». В том же году 29 сентября введена для всех Казаков, кроме Кавказских, однооб­разная шашка по старому донскому образцу - палаш с открытым эфесом.

1848 г. - Постановлено не назначать Наказных ата­манов из генералов казачьего происхождения. Свободно избранным станичным ата­манам указано не приступать к выполнению обязанностей, раньше утверждения их в этой должности Окружным атаманом.

1861 г. февраля 19 - Манифест об освобождении крепостных крестьян распространен с некоторыми изме­нениями и на донских кре­стьян. Казачьи дворяне ли­шились 127.154 крепостных душ, причем потери мелко­поместных владельцев при­казано возмещать пособием из запасных капиталов Дон­ского Войска.

1863 г. сентября 8 - Срок службы для рядовых Каза­ков определен в 15 лет по­левой и 7 лет внутренней.

1864 г. — Закончились Кавказские войны, где Д. Казакам приходилось пол века служить в полках: Бакланова, Агеева, Араканцева, Апостолова, Астахова, Басо­ва, Балабина, Бегилова, Богачева, Борисова, Быхолова, Грекова, Данилова, Денисо­ва, Ежова, Ефремова 3-го, Золорева, Извалова, Ильина, Каргина, Карпова, Кондрашева, Леонова, Молчанова, Намикосова, Нечаева, Надрубовского, Пресиянова, Петрова, Платова, Поздеева, Поякова, Попова, Ребрикова, Рыковского, Рышкова, Сер­геева, Сидорова, Сысоева, Тарасова второго, Трехсвоянова, Чернушкина, Щедрова второго.

1865 г. октября 10 - Восстановлено звание Войско­вого атамана и его помощ­ника Наказного атамана.

1866 г. апреля 20 - Титул Войскового атамана сно­ва упразднен. Сохранено зва­ние Войскового Наказного атамана.

1866 г. апреля 21 - Несостоящие в служилом раз ряде. Д. К. получили право выписываться из станичны обществ в проживать в любом месте Российской империи. Тем же указом станичным обществам разрешался принимать в свою среду приписных Казаков, выставив для этого уважительные основания.

1870 г. — В начале мая, по указу императора Александра II, «для согласования наименования Земли Войск Донского и Войскового Правления Войска Донского с принятыми наименованиями в империи», повелено Землю Войска Донского переименовать в Область Войска Донского, а Правление из Войскового в областное. От этого же года в донских частях начал применяться русский дисциплинарный устав. В том же году 30 августа издано Положение, в которому земельные участки нарезанные казачьим отставным офицерам и чиновникам в пользование вместо пенсии закреплялись за ними в потомственную собственность и после этого пенсии стали выплачиваться деньгами. В том же году по распоряжению русских властей 800 тыс. десятин из войсковой земли переданы в аренду частным коннозаводчикам по 3 коп. годовой платы за десятину.

1871 г. - Азов, Ростов, Таганрог изъяты из б. Азовской и Екатеринославской губернии и присоединены к Области Войска Донского.

1872 г. - Издано Положение о Донской Артиллерийской школе.

1764г. - Указом Сената от 30 апреля граница между землями Донских и Запорожских Казаков установле­на по р. Кальмиусу, т. е. там, где в 1714 г. была установлена русско-турецкая граница. Запорожцы оставались в формальных, хотя и не фак­тических пределах Турции (П. Соб. Законов Рос. Им­перии, т. 12 № 9282).

1875 г. апреля 17 - Из­дан закон о воинской по­винности. Срок службы для каждого Казака, кроме священнослужителей и Казаков торговых, определялся в 20 лет; от 18 до 21 года - в приготовительном разряде, от 21 до 33 лет - в строевом разряде, от 33 до 38 лет - в разряде запасных.

1876 г. — На Дону введено Земство, но Д. К. протестовали против такого новшества и настаивали на возрождении, вместо земских представительных учреждений, традиционных Войско­вых Кругов. Круги не были восстановлены, а Земство упразднено 4 марта 1882 г.

1887 г. - Указом от 19 мая Таганрогское градоначальсгво и Ростовский уезд с Азовом, раньше выделенные из казачьих земель При­азовья и подчиненные Екатеринославскому губернатору, переданы Донским Казакам.

1890 г. декабря 24 -Установлен день Донского войскового праздника - 17 октября.

1900 г. - Служилый со­став Д. К. исчислялся в 132.000 человек.

1904 г. — На Дон приш­ли тревожные слухи о наме­рении Русского правительст­ва провести новые реформы и уничтожить последние ос­татки древних казачьих прав. Говорили, что администра­тивное устройство на Донской земле будет приравнено к губернскому, а население ее должно будет отказаться от всех остатков демократи­ческих обыкновений и сравняться в правах и обязанно­стях с другими жителями империи. Однако вскоре началась Русско-японская вой­на, в которой потребовалось много казачьей конницы. По­надобились Д. К. и после ее окончания для подавления вспышек революции 1905 года. Верные присяге Донцы поддержали династию Рома­новых, хотя основные кадры донской не военной интеллигенции революции сочув­ствовали. Казакам была объ­явлена высочайшая благодар­ность «за самоотверженную, неутомимую и верную служ­бу царю и родине, как на театре войны, так и при под­держании порядка внутри империи».

В следующие годы при их же помощи ликвидирова­лись иногда грозные прояв­ления погромной реакции, когда взводы и сотни Каза­ков разгоняли толпы черно­сотенных погромщиков.

Ставши в защиту тро­на, Д. К. избежали коренных перемен в гражданских нравах, но зато большинство русских людей стало отно­ситься к ним недоброжелательно. А так как нагайка была единственным оружи­ем против невооруженных толп их наградили прозви­щем «нагаечников».

Во время Первой Ми­ровой войны Д. К. выстави­ли свыше 100 тыс. шашек и штыков и регулярных войск (60 конных полков, 6 пла­стунских батальонов, 33 дей­ствующих конных батареи, 3 запасных батареи, 5 запасных полков, около 80 отдельных особых сотен). Из их числа сотник Сергей Владимиро­вич Болдырев и приказный Кузьма Фирсович Крючков стали в Русской армии пер­выми этой войны кавалерами высших боевых наград: офи­церского ордена св. Георгия и Георгиевского креста для рядовых. Все строевые части сохраняли боеспособность до последнего дня существова­ния фронта. Они начали возвращение на Дон и демо­билизацию только после Ок­тябрьского переворота и прекращения Русско-герман­ской войны.

К этому времена под управлением Наказных ата­манов оставалось 159 тыс. кв. клм. Донской земли с общим населением свыше четырех миллионов душ обоего пола. Из них 48% составляли Д. К. объединенные в станичных общинах. Остальные 52% складывались из «расказаченных» когда-то Запорож­ских Казаков, живших по слободам, из коренного сель­ского и городского иногород­него населения и из значи­тельного количества времен­но проживающих «приш­лых» из других областей России. Вся площадь Обла­сти Войска Донского была разделена на 9 администра­тивных районов, управляв­шихся окружными атамана­ми, округа: Черкасский, Рос­товский, Таганрогский, Сальский. Первый Донской, Донецкий. Второй Донской, Усть-Медведицкий и Хоперский. Позднее выделен деся­тый округ Верхне-Донской. В общем счете четыре горо­да и 145 станиц с многочис­ленными хуторами, слобода­ми и селами. 13 миллионов гектаров земли годной к об­работке принадлежало всему Войску Донскому, частью как запасный фонд (войско­вые), а частью, как станичные-юртовые земли. Три с половиной миллиона гекта­ров принадлежало сельским общинам и частным владель­цам. Каждый станичный юрт был разделен на одинаковые квадраты или «клетки» по 115 гектаров, как единицы землепользования и расцен­ки по урожайности. Из них выделялись паевые наделы каждому Казаку достигшему семнадцати лет, а также вдо­вам и сиротам. Размеры на­делов колебались между пя­тью гектарами в старых станицах и тридцатью гектара­ми в станицах новопоселенных.

До XVIII в. развитию мирных культурных сил До­на препятствовало враждебное окружение. Д. К. долж­ны были поневоле оставаться исключительно военным на­родом. Попав под державу Российскую, они не приоб­рели лучших духовно-сози­дательных возможностей. Царям нужны были дешевые по содержанию полки и по­тому в казачьем народе соз­давался особый дух военного строя, наряду с постоянными культурными ограничениями. Д. К. должны были считать себя «прирожденными воинами», «легковооруженными всадниками», «военным сословием». В этом смысле и принялись их воспитывать не только представители вла­сти, но также историки, эт­нографы, литераторы и т. п. Поощрялось военное воспи­тание и обучение, задержи­валось основание школ об­щеобразовательных. Иногда по приказу русского началь­ства закрывались уже суще­ствующие средние школы. Например, в 1888 г. в Усть-Медведицкой станице закры­та гимназия, а в станицах Каменской и Нижне- Чирской закрыты прогимназии. При атаманах неказаках средние и высшие школы считались для Казаков излишними. Запоздал основа­нием даже сословный дво­рянский Институт благород­ных девиц (29 апреля 1860г.). Долгое время Д. К. не могли проявлять свои духовные си­лы на ином поприще, кроме военного. Перемена произо­шла только после правитель­ственного указа 1885 г., ког­да Казакам было предостав­лено право занимать посты в научной, административ­ной, судебной и других отраслях гражданской жизни империи, без обязательного выхода из станичных общин. От этого времени станицы начали учреждать низшие и средние школы на свои средства, а Войсковое Прав­ление назначило ряд стипендий для Д. Казаков, студен­тов русских высших учебных заведений. Однако, в 1887 г. русские власти нашли, что «стремление войсковых начальств к учреждению сти­пендий превышает действи­тельную потребность Войск в лицах с высшим образова­нием. Равным образом Войскам нужны не общеобразо­вательные учебные заведе­ния, а профессиональные, которые готовили бы на во­енную службу или к практи­ческим занятиям по разным отраслям сельского хозяйст­ва» (Сватиков). В связи с этим последовало закрытие средних школ и сокращено наполовину число войсковых стипендий для студентов. Ос­вободившиеся средства обра­щены на стипендии для уче­ников кадетских корпусов, детей офицеров, чиновников и дворян.

Школы на Дону, вооб­ще, основывались старания­ми станичных обществ или при атаманах-Казаках. Так атаман Д; Ефремов в 1748 г. учредил в Черкасске Войско­вую Латинскую семинарию, - его сын атаман С. Д. Ефре­мов 28 мая 1765 г. издал при­каз об учреждении народ­ных школ во всех городках, через 25 лет после этого в Черкасске основано пяти­классное Главное народное училище для детей обоего пола, а атаман М. И. Платов, уже в Новочеркасске, поза­ботился об открытии сред­ней школы с Отделением восточных языков.

Несмотря на то, что на Протяжении всего XIX века население Дона непрерывно пополнялось добровольными и принудительными пересе­лениями людей иного рода (иногородних), несмотря на то, что главные кадры духо­венства и учителей составля­лись из них же, духовные связи между Д. Казаками и Россией зарождались очень медленно. Д К. продолжали жить замкнутыми общества­ми. избегая даже смешанных браков. Тяга к русским куль­турным интересам намеча­лась только у образованного класса, но и тут, как и среди казачьих масс, политиче­ской связью с Россией приз­навалась одна царствующая династия, которой на вер­ность присягал каждый Казак.

Эти формальные поли­тические узы были расторг­нуты февральской револю­цией, после того как все представители дома Романо­вых отказались от своих прав на трон. Революция освобо­дила Д. Казаков от всяких обязательств по отношению к России. Опровергая уста­новившийся в России взгляд на Казаков, как на служите­лей идея самодержавия и реакции, они приняли госу­дарственный переворот с со­чувствием и немедленно воз­звали к жизни, попранные русской властью, учреждения независимого народоправст­ва. Уже к концу мая 1917 г. был подготовлен съезд На­родного Собрания. Войско­вой Круг, собравшись после двухвекового перерыва, при­ступил к разрешению насущ­ных вопросов, возникших в новой пореволюционной об­становке. Обрабатываются и принимаются законопроекты, устанавливаются демократи­ческие формы правления, из­бирается правительство во главе с атаманом А. М. Кале­диным. Во всех этих действиях народные представители видели возвращение к прежнему независимому состоянию «эпохи допетровской» и требовали, чтобы новое Русское правительство считалось с правом Д. Казаков избрать по своему желанию форму взаимоотношений с Россией. Однако Временное Правительство с главковерхом Керенским увидело в этом измену револю­ционной родине, требовало себе на суд атамана и го­тово было начать наступле­ние на Дон, мобилизовав для этого два военных округа. В это время, 20-го октября 1917 г. Войсковой Круг по­становил считать Донскую Землю независимой респуб­ликой впредь до образова­ния в России порядка при­емлемого для Казаков и спешно принять участие в создании Юго-Восточного союза (см. ЮГО-ВОСТОЧНЫЙ СОЮЗ).

В дальнейшем инициативу борьбы с «мятежным Доном» приняло на себя правительство советских ко­миссаров, сменившее Времен­ное правительство после во­оруженного переворота в ок­тябре того же года. На Дон были двинуты отряды красных войск, а казачьи полки на фронтах Первой Мировой войны стали объектом уси­ленной большевитской про­паганды. Привить свои идеа­лы большевикам удалось лишь незначительной части казачьих фронтовиков, но перспектива обещанного пре­кращения войны сделала Д. Казаков пассивными наблю­дателями событий. Полки возвращались домой, демо­билизовались в б. фронто­вики из теплых домов при­сматривались к действиям красной гвардии. Первые че­тыре месяца борьбу с большевиками, наступающими на Ростов, Таганрог и Новочеркасск, вели одни партизан­ские отряды. Благодаря это­му массы красных толп рас­пространились по Донской земле, показывая донским «нейтралистам» свое истин­ное лицо. Вместе с тем стра­ну постиг ряд несчастий: застрелился атаман Каледин; партизаны ушли в степи с Походным атаманом П. X. Поповым; оставленную сто­лицу заняли красные отря­ды; погибли, расстрелянные большевиками Донской ата­ман А. М. Назаров, предсе­датель Круга Е. А. Волошинов и многие другие светлые люди; ушли на юг первые  кадры молодой Добровольческой армии, начавшей формирование в Ростове; большевики стали распоряжаться по станицам, уничтожая всех явных противников советских новшеств. Собрав в Ростове Областной Съезд советов, 3/16 апреля они провозгласили образование Донской Советской Республики.     Но одновременно с этим по всему Дону стала распространяться волна ка­зачьего сопротивления. 14 апреля жители станиц Кривянской и Заплавской, во главе с войсковым старши­ной М. А. Фитисовым вор­вались в Новочеркасск и хо­тя через три дня были от­туда выбиты красными под­креплениями из Ростова, все же образовали ядро повстан­ческой группы. Тогда же на севере Дона, в станицах Суворовской, Есауловской, Баклановской, Ермаковокой и др. восстали поголовно все Д. К. с полковником Растегаевым. Нейтралитет окон­чился. Отказавшись вмеши­ваться в русские дела, Каза­ки не пожелали подчиняться чужим указкам в собственных домах. Партизаны гене­рала Попова возвратились из степей на берега Дона. 6-го мая и. ст. 1918 г. Южная Донская группа войск под командой полковника Денисова окончательно заняла Новочеркасск. Уже 10-го чи­сла того же мая там откры­лись заседания Круга Спасения Дона. К 18 мая подтвер­ждена декларация независи­мости, принят проект Донской конституции, выбран новый Донской атаман и по­становлено биться до полного освобождения Донской Земли.

От этого времени в те­чение двух лет, поголовное Народное ополчение, вместе с постоянной Молодой армией, временами доходившее до 149 тыс. шашек и шты­ков, вело борьбу с преобла­дающими силами новой рус­ской власти. Война шла с переменными успехами; Д. К. пролили много своей и вра­жеской крови, были вовле­чены в круговорот прорус­ских интересов; в начале фев­раля 1919 г. лишились руко­водства своего блестящего атамана Краснова, по проек­там которого росла возро­дившаяся независимость Д. Казаков, создана Молодая армия, составлены Основные Законы Всевеликого Войска Донского, приняты государственные гимн, герб и флаг.

Все атрибуты независи­мости утверждены постанов­лением Войскового Круга от 15 сентября 1918 г., но попав в круг политических интриг белых русских вождей-неу­дачников, Д. К. скоро по­чувствовали, что им поруча­ются непосильные задачи. Казачьи народные массы не хотели брать на себя роль «спасателей России», как этого категорически требова­ли Деникин и некоторые руководящие круги, их взгляд нашел яркое отражение в словах одного из членов Войскового Круга, рядового Казака. Они записаны писа­телем Ф. Д. Крюковым (жур­нал Донская Волна, № 16, 30 сентября 1918 г.): «Говорит представитель фрон­товой части, бравый атаманец. Говорит и тычет паль­цем в направления десятиверстки, на которой флаж­ками обозначена линия бое­вых действий на грани Дон­ской Земли: «Я коснуся од­ному, г.г. члены. Так как мы на той поприще стоим, что­бы своего не отдать, а чу­жого нам не надо, то надо до того добиться, чтобы эти флажки назад не передвига­лись, но и в даль далеко дюже не пущались... Россия? Конечно, держава была по­рядочная, а ныне произошла в низость. Ну и пущай... у нас своих делов не мало. Нам политикой некогда за­ниматься и там; на позиции, в прессу мы мало заглядаем. Приказ - вот и вся пресса. Там, господа члены, про царя некогда думать... и не думаем. Наш царь Дон. Этот есть тот хозяин, за которого мы пошли. Прямо сказать, гос­пода члены, что кто пропи­тан казачеством, тот свово не должон отдать дурно... А насчет России повреме­нить. Пущай Круг идет к той намеченной цели, чтоб спасти родной край. Пригре­бай к родному берегу!»

К концу 1919 г. Д. К. почувствовали всю безнадежность своего положения. Пропала последняя надежда на перемены в России, на укрепление в ней влияний Добрармии. Надо было на­деяться только на самих себя. Донской Войсковой Круг постановил провести, нако­нец, в жизнь идею Юго-Во­сточного союза и тем избавиться от влияний Деникина и его сторонников. 50 дон­ских делегатов приняли уча­стие в заседаниях Верховно­го Круга Дона, Кубани и Терека, собравшегося 5-го января 1920 г. (ст. ст.) в Екатеринодаре. и через пять дней 10 января подписали декларацию объединения трех казачьих республик в одно независимое федера­тивное государство. Но и это не укрепило фронта. Зажа­тые со всех сторон советски­ми армиями, Д. К. капиту­лировали на милость победителя у кавказских берегов, Черного моря в начале апреля. Пришла эпоха рабского существования в границах РСФСР.

Сколько Д. Казаков погибло во время войны, сколько их нашло безвестные могилы на далеком севере в лагерях каторжного труда и , в застенках советских органов безопасности, пока учесть невозможно. Доведенные до отчаяния, их остатки, во время Второй Мировой войны выступили по стороне Германии и вместе с Германией оказались в лагере побежденных. Выданные западными союзниками в руки заклятого врага Сталина, они увеличили на десятки тысяч население концлагерей, обильно удобряя своим прахом далекие тундры и тайги.

ДОНСКОЙ КРУГ - Народное Собрание, которому в Донской Республике (1549-1721) принадлежала верхов­ная и законодательная власть до времени окончательного покорения ее Россией. Д. Круг назывался Войсковым в том случае, если он состо­ял из одних воинов, собрав­шихся из всех поселений на очередную службу в Главной Войске. Если же кроме них в Народное Собрание призы­вались специальные делегаты по выбору станичных обществ, то Круг назывался Валовым. И в том и в дру­гом случае постановления Кругов выражали волю всего народа, представленного в равном процентном отноше­нии от всех общин. Духо­венство и пришлые иного­родние рабочие от активного участия в Д. Кругах были устранены. Территория, на которую распространялась власть Круга, называлась «Землей Казачьего Присуда», а у соседей она была изве­стна, как Земля Донских Казаков. Говорить на кругу мог всякий делегат, но для этого он должен был выйти на свободное место внутри Собрания, где находились атаман и есаулы. Все участ­ники Круга стояли на ногах и без шапок из почтения к торжественному процессу народоправства.

С 1721 г. и до 1917 г. подчиненный Русским импе­раторам Дон был лишен права изъявлять свою волю на Д. Кругах, но память о независимом прошлом про­должала жить в душах ка­зачьих патриотов и револю­ция 1917г. принесла возрож­дение Народных Собраний, как органа государственной власти, на основах пропор­ционального представитель­ства от всего казачьего на­селения Дона.

После 196 лет перерыва, Д. К. собрался 26 мая 1917г. и заседал в Новочеркасске до 18 июня того же года. Своими постановлениями он возродил значение казачьего народоправства, наметил и подготовил разрешение воп­росов о местном самоуправ­лении на основах равенства в правах, безсословности и всеобщего избирательного права, но с учетом истори­ческих прав Казаков на зем­ле их древнего Присуда. Признал он и права корен­ных крестьян на землю по­мещиков, наметив норму максимального землевладе­ния в 55 десятин (58 гекта­ров). Постановил также ор­ганизовать выборное Донское правительство с атаманом во главе. Заканчивая сессию Д. К. избрал 24 члена прави­тельства, а на посты атамана и его помощника выбрал ге­нерала от кавалерии Алексея Максимовича Каледина и Митрофана Петровича Бо-гаевского.

Все существенные постановления проводились по­чти единодушно. Немного­численные представителя крайне-левых или крайне-правых политических течений не находили сочувствия и поддержки. В спорных во­просах больше всего прислу­шивались ко мнению Дон­ского Златоуста и председа­теля Круга М. П. Богаевского. В его предложениях на­родные представители часто находили радикальное разре­шение дискуссий, а в его ис­торических справках - источ­ник неподдельного энтузи­азма.

На протяжении трех лет после этого, Д. Круг яв­лялся выразителем народного мнения и проводником в жизнь чаяний казачьих масс. В сложной политической об­становке ожесточенной войны, он действовал как полноправный хозяин Донской Земли. Д. Круг второго со­зыва отказался вводить в жизнь, предложенное Вре­менным Правительством Положение об управлении краем и 20 октября 1917 г. про­возгласил независимость Дона впредь до образования в России правительства, приемлемого для Казаков; отвергая коммунистическую идеологию, после Октябрьского переворота признал необходимой бескомпромис­сную борьбу со сторонника­ми Совета народных комис­саров.

Во вторую фазу борь­бы за Дон, когда восстали все Казаки, Круг Спасения Дона подтвердил провозгла­шение независимости не ог­раниченной никакими срока­ми и передал полноту власти в руки новоизбранного Донского атамана генерала П. Н. Краснова. 15 сентября 1918 г. Круг четвертого созыва ут­вердил проект Основных За­конов, трактующих Всевеликое Войско Донское, как самостоятельную державу.

В третьей и последней фазе борьбы за самостоятельность Д. Круг послал 50 своих делегатов на Верховный Круг Дона, Кубани и Тсрека и, таким образом, принял участие в образовании союзного Доно-Кубано-Терского государства.

ДОНСКОЙ КУРЕНЬ - клуб, учрежденный образо­ванной казачьей интеллиген­цией в один из последних годов прошлого столетия в г. Петербурге. Правители Руси, Московии и России от первой встречи с Казаками расценивали их только как опытных воинов. После покорения всех казачьих обществ они не нарушали их военной ор­ганизации, а стремились использовать ее в интересах своего государства; Казаки были лишены возможности заниматься чем либо иным, кроме военной службы, зем­леделия и подручных реме­сел. Но 1875 г. вышел наконец правительственный указ разрешавший Казакам всякую деятельность наравне с другими гражданами империи. Казаки-отцы стали посылать своих детей в университеты и другие высшие школы. Благодаря этому к концу прошлого века в столице появилось много образованных и заслуженных станичников, пробивших себе дорогу к известности, благодаря личным способно­стям. Из таких Казаков од­но время в Петербурге на­ходились: ген. А. М. Золота­рев начальник Интендант­ской Академии, профессор статистики, закончивший ка­рьеру сенатором; профессор И. В. Мушкетов, начальник Военно-медицинской Акаде­мии В. В. Пашутин, его дво­юродный брат и профессор той же Академии И. А. Па­шутин, физиолог Г. Н. Бренев, биолог и выдающийся ботаник А Н. Краснов, лейб-медики Л. В. Попов и С. М. Васильев, писатели А. И. Косоротов, Р. П. Кумов, И. М. Максимов, адвокат Л. В. Гре­ков, художники Н. Н. Дубовской и И. И. Крылов. Все они стали видными представителями столичного общества, но постоянно чув­ствовали свою оторванность от родного Дона. По мысли И. В. Мушкетова было ре­шено организовать в столице казачий клуб, где бы они могли постоянно встречаться и проводить досуги в род­ственной среде. Так и воз­ник в Петербурге «Донской Курень», первым атаманом которого был избран сам Мушкетов. Вначале здесь сходились одни пожилые и сановные Казаки, близкие по происхождению, образованию и по духу. Но потом стала приходить и донская  учащаяся молодежь - студенты и курсистки, ставшие живой связью с Доном. Возвращаясь с каникул, они привозили старикам последние донские новости, приветы от забытых было родственников и знакомых. Привозили ими станичные гостинцы: ба­лыки, вяленную дичь, донскую тарань, портошное мо­локо, каймак, бурсаки печеные на нардеке и т. п. Художник Н. Н. Дубовской, который после Мушкетова был одно время атаманом Куреня, получил то, что любил особенно: сушеные вишни и курагу, с которыми он тут же пил чай, вспоминая детство и станицу. Было решено устраивать Донской бал, приурочив его ко Дню Донской Казачки, 21 ноября. Для этого занимался большой зал в собрании Армии и Флота, приглашались жившие в столицах Казаки всех Войск, студенты, юнкера, офицеры казачьих гвардейских полков, штатские сановники, ученые и т. п. В программах участвовали Казаки-артисты, исполнялись дон­ские песни, танцевали каза­чьи и кавказские танцы, а дончихи-курсистки устраива­ли богатый буфет со всяки­ми станичными деликатессами. Особенно остался в памяти Донской бал 1902 г. На этот вечер пригласили спе­циально из Новочеркасска полный состав Войскового хора, который прибыл в старинных синих чекменях с откидными рукавами. Приехал с Дона и народный пи­сатель того времени А. А. Карасев. Его появление на эстраде произвело необычай­ный фурор. Это был высо­кий стройный старик со смуглым казачьим лицом, с пышной шевелюрой вьющих­ся седых волос, с такими же усами и бородой. На нем были широкие шаровары с алым лампасом и синий чекмень, подпоясанный синим шарфом. Своим видом он как бы олицетворял старый седой Дон. Когда аплодис­менты и восторженные кли­ки утихли, он обратился к публике с несколькими сло­вами: «Братья Донцы! Я приехал в столицу, чтобы передать вам приветы с родных берегов. Дон шлет вам, сво­им сынам, отцовский поклон». Это обращение вызвало новую овацию, весь зал, стоя. пропел «Много лет Войску Донскому». После этого А. А. Карасев прочи­тал свой маленький рассказ из казачьего быта. Так нача­лась программа вечера, продолженная старинными бы­товыми песнями в исполне­нии Войскового хора и вы­ступлениями казачьих зна­менитостей-артистов, И. В. Ершова, В. Н. Давыдова, С. Г. Власова, которые специально на этот вечер приехали из Москвы. Долго не забывали этот блестящий концерт-бал Донцы, жившие в Петербурге.

После революции Дон­ской Курень стал центром казачьей политической жизни в столице. На одном из собраний казачьих деятелей А. И. Саватеев, депутат государственной Думы и член Донского Куреня, предложил созвать представителей местных казачьих частей на совместное заседание с Ка­зачьей фракцией Государст­венной Думы и создать столичный Казачий комитет. По его проекту комитет должен был принять на себя связь с Временным Прави­тельством и защиту казачьих интересов. Вскоре план Саватеева был приведен в ис­полнение. Не теряя времени комитет созвал сбор всех пребывающих в Петрограде Казаков, во время которого постановлено устроить в столице общеказачий съезд. 25 марта (5 апреля н. ст.) 1917 г. состоялось первое заседание съезда под председательством донского делегата Митрофана Петровича Богаевского. Через несколько дней был учрежден Союз казачьих Войск, а его исполнительный орган. Совет Союза казачьих Войск остался в Петрограде для защиты казачьих интересов. Так скромному бытовому объединениюДонскому Куреню, выпала на долю видная роль первоначального организатора всех казачьих Войск. По архиву С. В. Болдырева.  

ДОНСКАЯ СОВЕТСКАЯ РЕСПУБЛИКА - учреждена постановлением Донского Съезда советов, собравшегося в Ростове 9-го апреля 1918 г. Был избран Исполком с председателем Ф. Г. Подтелковым, б. вахмистром гвардейской батареи. В конце апреля того же года, восставшие Казаки отменили на своей земле советскую власть, председателя Исполкома повесили, а Донскую республику на Кругу объявили независимым государством Всевеликим Войском Донским.

ДОНСКАЯ - станица Уссурийского казачьего Войска.

ДОНЦЫ - наименование принятое у Русских и Украинцев для обозначения Донских Казаков. Так называются только Казаки, а не все жители Дона. Имя Д. Находит свое соответствие в Танаитах, названии, под которым в первые века н. эры были известны Грекам и Римлянам жители Дона Асы-Аланы. Оно образовалось от прежнего имени нашей реки  «Тана» и, следовательно Танаиты это первоначальная форма названия Д.

ДОНЧАК - верховая лошадь, выводившаяся на Дону; продукт многовекового скрещивания мелкой степной породы с лучшими расами равнинной северной, в Древности аланской, а в наше время — чистокровной английской. При разнообразной масти и среднем росте 1,55 метра, Д. отличается крепким сложением, мощной грудной клеткой, широким крупом и «сухими» ногами; внешние признаки: горбоносая голова, «оленья» шея и короткая «почка», т. е. сильно связанный крестец. Выросший в степных табунах, неприхотливый и выносливый, в меру горячий, мудрый и легко поддающийся выездке, Д спокон веков был помощником Казака в его хозяйстве и самоотверженным другом - в боевой службе. Как и у многих других степняков, древний погребальный обряд наших предков в некоторые эпохи был связан с погребением в могиле хозяина и его боевого коня. Память об этом сохраняется в курганных могилах и в некоторых старинных казачьих песнях.

ДОРОШЕНКО Петр Дорофеевич - чигиринский полковник; от 1665 г. гетман Запорожских Казаков дне­провского Правобережья. Будучи врагом и Польши и России, вначале опирался на помощь Крымского хана, а в 1666 г. принял покровительство Турецкого султана. Турецкие войска вторглись в Подолию, угрожая южным окраинам Речи Посполитой. Благодаря этому, по Бучачскому миру 1672 г., Польша отказалась в пользу Казаков от южной Киевщины и Побужья с г. Брацлавом. Война с Русскими оказалась менее удачной. Пробыв гетманом до 1676 г., Д. попал в плен к Русским и вскоре умер в Москве.

ДОСИТЬ ЖИТЬ - жить до этого времени, до этой поры.

ДОЧИСТА - все целиком.

ДРАЗНИЛКИ - шуточные песни, насмешливые прибаут­ки и прозвища станиц.

ДРОБЬ - мелкие деньги.

ДРОЗДОВСКИЙ Михаил Гордеевич - родился б Киеве 7 октября 1881 г.; генерал майор. После Октябрьского переворота, будучи началь­ником штаба 64 пехотной дивизии на Румынском фронте, полк. Д. собрал око­ло себя отряд из разных ро­дов оружия, всего ок. 2.000 человек и пробился с ним на Дон через красногвардейские и матросские заторы. Он по­дошел к Новочеркасску 25 апреля (ст. ст.) 1918 г. В это время город осаждали вос­ставшие Казаки. Усилив их полк. Д. способствовал быст­рому захвату донской столи­цы. После этого, по приказу ген. Деникина, его отряд при­соединился к Добрармии. Полк. Д. был противником деникинских политических мероприятий и не верил в стратегические способности ген. Романовского, нач. шта­ба Добр. армии, чего и не скрывал. 31 октября 1918 г. под Ставрополем полк. Д. был ранен пулей в ногу и эвакуирован на излечение в Екатеринодар. 8 ноября, на основании Георгиевского Статута, как кавалер ордена св. Георгия, он произведен в чин генерал-майора, но прожил после этого только до 1-го января 1919 г. Умер от заражения крови и пого­варивали, что к его гибели приложили руку ген. Рома­новский и лечивший его врач Плоткин. После смерти ген. Д-го 5-я дивизия, которой он командовал, стала именоваться Дроздовской. Дневник генерала издан заграницей в 1925 г. В нем много нарека­ний на ген. Деникина и его окружение, но восторженные отзывы о Казаках с кото­рыми Д. впервые близко сошелся на Дону: «Иные лю­ди, иная жизнь».

ДРОТ АЖИННЫЙ - ко­лючая проволока.

ДРОТИК - легкая укоро­ченная пика.

ДРУГАК — сок из промы­тых виноградных выжимок; после брожения Д. обращал­ся в вино второго сорта.

ДРУЗЁК - друг, приятель.

ДРЯМ - сухой хворост.

ДУБОВКА - казачий посад на Волге. В XVIII в. Д. служила центром Волгских Ка­заков; тут жил атаман, по­мещалась Войсковая канце­лярия. По словам записок русского чиновника Рунича, проезжавшего по Волге во время Пугачева, Д. Считалась столицей Волгских Казаков. Но потом ее жители приста­ли к восставшим. В наказа­ние за это многие из них были казнены или сосланы в Сибирь, а Д. обращена в рядовой казачий посад.

ДУБОЧКИ СТОЯТЬ - стоять на вытяжку, выпрямив­шись.

ДУВАН - военная добыча.

ДУВАНИТЬ - делить до­бычу; казачья пословица го­ворит: «Без атамана и дуван не дуванят».

ДУВАННЫЙ (дон.) - ху­тор Гундоровской станицы.

ДУДАК - особая порода бегающих птиц величиной с крупного индюка; желтобурый с черными пятнами. В России известен, как дрофа. Питается насекомыми и мо­лодыми побегами трав. На казачьих целинных землях Д. водился раньше в изоби­лии, выпасаясь небольшими стадами на отдаленных и безлюдных станичных юр­тах. Казаки охотились на Д-ков «с подъезда», т. е. ез­дили на возу вокруг пасу­щихся птиц, постепенно при­ближаясь к ним на расстоя­ние выстрела.

ДУДНИКОВ Василий Макеевич (куб.) - рожд. 1884 г. ст. Даховской; по образова­нию - учитель, а во время Первой Мировой Войны в борьбы за Казачью Идею - офицер пластунского баталь­она. В 1920 г. ушел в эмиграцию и через три года пе­реехал в США. Умер в г. Форт Лодердей (Флорида) в 1952 г.

ДУЛИНА - грушевое де­рево.

ДУЛМА - мясное кушанье; рубленная баранина заверну­тая как голубцы в листья, но не капустные, а виног­радные.

ДУРГАН (дон.) - слабое вино. полученное после про­мывки виноградных выжи­мок водою.

ДУРОМ - чрезмерно.

ДУРНО - бесплатно, даром.

ДУРНОЕД - дармоед, чело­век, стремящийся жить на чужой счет.

ДУТОВ Александр Ильич (оренб.) - род. ок. 1875 г., ге­нерал лейтенант, атаман Оренбургских Казаков и По­ходный атаман всех сибир­ских Казачьих Войск. Полу­чил военное образование в Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе и Нико­лаевском кавалерийском учи­лище; служил офицером в оренбургских казачьих полках; прослушав курс Акаде­мии Ген. Штаба состоял в Оренбургском казачьем учи­лище преподавателем такти­ки, топографии и конно-саперного дела; на фронт Пер­вой Мировой войны высту­пил командиром сотни 1-го Оренбургского каз. полка. В марте 1917 г., после револю­ции полк послал войскового старшину Д-ва своим пред­ставителем на Общеказачий съезд в Петрограде. Съезд организовал Союз Казачьих Войск и Д. был избран его председателем. На этом по­сту он проявился как спо­собный и мудрый общест­венный деятель; работы Со­юза направил по пути защи­ты казачьих интересов и поддержки власти Русского Временного Правительства. В сентябре 1917 г. Оренбург­ский Войсковой Круг приз­вал его на пост Войскового атамана и произвел в чин полковника. После октябрь­ского переворота атаман Д. приступил к созданию пер­вых боевых кадров для борь­бы против власти большеви­ков. От этого времени его деятельность протекала в сложной обстановке Сибир­ского «белого» фронта. Он совершил отход в Тургайские степи, а по возвращении в Оренбург, создал казачью армию и во главе ее бился с красными полками. Когда власть перешла от Комитета Учредительного собрания к адмиралу Колчаку, Д. был выдвинут на пост Походно­го атамана всех сибирских Казаков и произведен в чин генерала. Он руководил дей­ствиями наиболее активных противников большевитской власти в Сибири, но ленинская ориентация местных крестьян, слабая популяр­ность нового правителя, из­мена Чехов и связанное со всем этим крушение сибир­ского фронта принудили ата­мана Д. с частью Казаков отступить на Восток. В нача­ле 1920 г., теснимый массами противника, отряд атамана прибыл в Семиречье и стал пробиваться к китайской границе. Поход совершался в необычайно трудных усло­виях. В мартовских холодах, без запаса пищи для людей, без фуража для лошадей, надо было преодолеть оледеневший перевал Кара Сарык, высотою в 19.000 футов. Обессилевшие люди и кони, следуя по снегу и горным карнизам, часто, срывались в пропасти. Сам атаман перед границей спущен на канате с отвесной скалы почти без сознания.

После перехода китай­ской границы отряд был ин­тернирован в г. Суйдин Во­сточного Туркестана. Отдох­нув и забыв лишения похо­да, атаман Д. стал готовить­ся к новой борьбе. Собирал около себя всех ушедших в Китай Казаков, поддерживал их дух, но вскоре сам пал жертвой покушения, органи­зованного врагами. Под ви­дом курьера от единомыш­ленников из России, к нему проник красный агент Чанушев. Он смертельно ранил атамана и двух человек его охраны, вахм. Лопатина и Маслова 19 февраля 1921 г. Убийца скрылся никем не задержанный. Атамана и погибших с ним людей похоро­нили в одной могиле. Мест­ные мусульмане, дарившие Д-ва большими симпатиями, собрались на его могилу тоже. После православной панихиды прочитал свои за­упокойные молитвы и мулла.

ДУХОВСКИЙ (уссур.) - поселок Донской станицы.

ДЫК - так ведь: дык он жа ушел - так ведь он же ушел.

ДЫМКА - пшеничная водка.

ДЬЯК - от греческого слова «диакон» - «прислужник»; у Донских Казаков в старину помощник атамана станицы по письмоводству и по хо­зяйственному учету; Д. Вой­сковой на Дону до XVIII столетия заведывающий от­делом внутренних и внеш­них сношений, член Войско­вого Правления и хранитель печати.

ДЬЯКОНОВ Петр Алексе­евич (дон.) - род. 5 января 1890 г., ст. Арчединской; протоиерей, 3акончив Ново­черкасскую Духовную семи­нарию, поступил на юриди­ческий факультет Варшав­ского университета; в 1914 г. получил его диплом и от это­го времени состоял в сосло­вии присяжных поверенных при Новочеркасской Судеб­ной палате. В сентябре 1916 г. по мобилизации команди­рован в Новочеркасское ка­зачье училище, которое окончил со званием старше­го портупей-юнкера и в чине прапорщика зачислен в 5 Дон. зап. полк (ст. Кременская). После революции, во время борьбы за Дон, занимал ряд военно-судейских Должностей, в том числе и Должность начальника Судебного отделения Войско­вого штаба. Побывал в Кры­му, откуда по болезни эва­куирован заграницу. В эмиг­рации некоторое время со­стоял студентом богословского факультета Загребского университета, а затем с Кубанским хором ездил по всему свету. От 1926 г. обос­новался в США, работал на фабрике аэропланов и три года служил сержантом 244-го артиллерийского пол­ка береговой охраны. 30-го марта 1935 г. подъесаул Д рукоположен в сан иерея на приход в г. Питтсбург (шт. Пенсильвания), а потом 14 лет состоял православным пастырем в г. Питтсфвльд (шт. Массачузетс).

Проживая на пенсии поблизости от Ныо-Йорка, протоиерей Д. выполнял пас­тырское облуживание религиозных нужд бесприходных Казаков, оказывал им раз­личные услуги, навещал больных, совершал требы. 13 февраля 1963 г. Казаки в Нью Йорке торжественно чество­вали его по случаю пятидеся­тилетия его общественной деятельности, а Общеказачья станица наделила его званием своего Почетного Старика. Умер 8 мая 1964 г.

ДЬЯЧЕК (некр.) - писарь или школьник.

ДЮБАТЬ - клевать; гово­рится о рыбе, берущей приманку.

ДЮЖА - очень; дюжей - больше.